— Дера, нет! — Каландрилл энергично затряс головой. — Если Аномиус узнает о «Заветной книге», он захватит ее себе, а это, как мне кажется, все равно что передать ее Азумандиасу.

— Следовательно, надо подумать, как от него избавиться, — сказал Брахт.

— Разве это возможно? — спросил Каландрилл.

— Даже колдуны спят. — Брахт похлопал ладонью по рукоятке меча с ледяной улыбкой на губах. — Я не сомневаюсь, что даже колдуна можно убить.

Каландрилл уставился на кернийца, вдруг сообразив что они хладнокровно обсуждают план убийства. Дорога от Секки до Кешам-Ваджа была долгой, и, возможно, перемены, произошедшие в нем, оказались более ужасными, чем он думал. Но наградой за труды будет «Заветная книга». Ставка в этой игре — спасение всего мира.

— Если придется, — кивнул он.

Из Кешам-Ваджа до них доносились звуки победы; на мгновенье им показалось, что о них просто забыли. Полная луна выкатила на небо и теперь выглядывала из-за облаков; пошел мелкий дождь, быстро затушивший тлеющие костры. Какое бы заклятье Аномиус ни наложил на дверь коровника, оно не спасало пленников от моросящего дождя — скрючившись, они мокли под дырявой крышей. Ужин им принес грязный ухмыляющийся солдат; Аномиус снял с двери заклятье ровно настолько, чтобы солдат просунул им через дверь пищу. Каландрилл ожидал, что колдун поговорит с ними, но Аномиус ограничился беглым взглядом, как и в предыдущий раз, и ушел. В лунном свете он казался осунувшимся. В покрасневших, словно застоявшаяся вода, глазах колдуна нельзя было прочесть его намерений. Пленники ели молча, прислушиваясь к пьяным крикам победителей и надеясь только на то, что Аномиус не передумает. О Сафомане эк'Хеннеме не было ни слуху ни духу — единственный ободряющий признак. Они собрались спать, положив рядом с собой мечи и остальные пожитки, в любой момент готовые к побегу.

При появлении Аномиуса Брахт проснулся первым и долго расталкивал Каландрилла, которому снились огненные монстры и говорящие деревья. Когда он открыл еще затуманенные сном глаза, то в проеме двери увидел маленькую фигурку колдуна. Каландрилл инстинктивно взглянул на камень — блеска не было, и он понял, что заклятье снято.

Аномиус приложил палец к полным губам и жестом приказал им встать.

— Сафоман празднует победу, — прошептал колдун, — большинство его людей пьяны. Самый подходящий момент для побега. Но сначала…

Он сделал жест рукой и что-то пробормотал, ткнув пальцем в сторону Брахта. Керниец с проклятьем отпрыгнул и замотал головой с заблестевшими глазами. Аномиус дружелюбно ухмыльнулся. Камень вспыхнул.

— Небольшое заклятье, мой друг. Нам предстоит долгая порога, нам троим, и мне бы не хотелось, чтобы ты забыл о своем обещании.

— Чтоб тебя! — прорычал Брахт. — Что ты со мной сделал?

— Небольшое заклятье, — пояснил Аномиус. — То же я проделал бы и с Каландриллом, да камень не дает.

— Что ты со мной сделал? — сердито повторил Брахт, сжимая руку на рукоятке меча.

— Если ты попытаешься поднять это или какое-либо другое оружие на меня, ты сделаешь то же и против Каландрилла. Только попробуй убить меня, и твой товарищ тоже умрет.

Керниец яростно блестел глазами. Каландрилл спросил:

— А как же я? Что будет, если я подниму на тебя руку?

Аномиус внимательно посмотрел на него, продолжая улыбаться, и покачал головой.

— Твое воспитание… оно отличается от того, что распространено в Куан-на'Форе, Каландрилл ден Каринф. Ты не похож на человека, который перережет мне горло во сне или ткнет мне клинком в спину.

— Ты оскорбляешь меня, — прорычал Брахт.

— Я просто-напросто предпринимаю необходимые меры предосторожности, — ровным голосом ответил Аномиус. — В конце-то концов, разве ты не предал Варента ден Тарля? Я нужен вам, чтобы бежать от Сафомана, а что потом? Какие гарантии — кроме слова, которое ты, кстати сказать, наверняка давал и своему предыдущему нанимателю, — что ты не предашь меня таким же образом?

Этот довод, принимая во внимание, что не так давно они обсуждали возможность убийства, был неоспорим.

Каландриллу ничего не шло на ум. Брахт поджал губы с угрожающим блеском в глазах.

— Сейчас не время обсуждать это, — заявил Аномиус. — Мы поскачем вместе, и о себе я позабочусь сам. Или вы соглашаетесь с этим, или остаетесь здесь. Думаю, что, когда Сафоман протрезвеет, он вспомнит о вас; если вы предпочитаете дожидаться его суда… — Он пожал плечами. — Если же нет, то надо поторапливаться. Я приготовил лошадей и предпочел бы оказаться подальше от Кешам-Ваджа к тому времени, когда мой повелитель прознает о моем отбытии. Так что вы выбираете?

Каландрилл взглянул на Брахта, тот только пожал плечами.

— Поехали.

— Тогда пошли, — сказал Аномиус, жестом приказывая им следовать за ним.

Костры, более не поддерживаемые колдовством Аномиуса и прибитые дождем, едва тлели. Небо над плато было покрыто густыми тучами, выигравшими битву у луны, лишь узкий пучок света прорывался с неба на землю и освещал шатер Сафомана. Все остальное тонуло в темноте. Те немногие бандиты, что не праздновали победу в городе вместе со всеми, прятались от дождя по шатрам, и трое беглецов добрались до лошадей незамеченными. Лошади Брахта и Каландрилла заржали, учуяв хозяев. Они привязали поклажу к седлам, но прежде, чем вскочить на лошадей, керниец внимательно осмотрел животных. Аномиус старательно взобрался на сивого мерина и вывел их из лагеря.

Они ехали шагом, стараясь не привлекать внимания, мимо пустых шатров, мимо дымящихся костров — ни дать ни взять цепочка конных часовых, неторопливо объезжающих лагерь. Союзниками их были мелкий дождь и темень, да еще победа, опьянившая бандитов; шорох дождя приглушал неторопливый перестук копыт по мокрой земле; немногочисленные часовые лагеря коротали время за «элем и вином, принесенными их заботливыми товарищами. Они обогнули шатры, и Кешам-Вадж остался за спиной; по полям, заброшенным с приходом взбунтовавшейся армии — хутора опустели, а живность была съедена армией эк'Хеннема, — они все дальше уходили от города. Когда он превратился в едва различимое, смутное пятно, они повернули к дороге и ускорили бег.

— Сколько у нас времени, прежде чем нас хватятся? — покричал Брахт сквозь шум дождя и стук копыт.

Аномиус, державшийся рядом с ним, вытер лицо рукой и сказал:

— До утра, скорее всего. А если повезет, то и до полудня, а то и дольше.

— К тому времени мы уже выберемся с этого плато?

Колдун кивнул:

— Если будем скакать всю ночь. И если прорвемся через сторожевые посты.

— Посты? — Брахт повернул гнедого к мерину колдуна. — Какие такие посты?

— Сафоман поставил человек двадцать на западной оконечности плато, — пояснил колдун. — На случай нападения.

— Да проклянет тебя Ахрд! — выругался Брахт. — Ты ничего о них не говорил.