Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не выдержала быстрого бега, запыхалась и отстала; продолжения ее рассуждений Танюша не услышала. Да она и так ничего не слышала и не видела, кроме одного — точки впереди за деревьями, где тропинка должна была выйти к забору. И вот он показался. Точнее, на старом месте у воды его уже не было: кромка берега продолжалась дальше, и был виден причал. На месте убранных столбов зияли ямы. Но что-то мешало подойти к ним. Все остановились метрах в двадцати, смущенно выглядывая друг у друга из-за плеч. Это что-то не имело характера механического заграждения, но в то же время четко обозначало свои границы — новые границы, простиравшиеся гораздо дальше прежних. Правее берега, за редкими купами молодых березок (их стало меньше, машинально отметила про себя Танюша — видимо, часть с утра успели спилить), возились таджикские рабочие. Склонившись к земле, они собирали из фанеры приземистые короба — несомненно, опалубку под новые столбы. Короба росли из свежих ям; вчера их еще не было. Линия опалубки, отпочковавшись от старого забора, тянулась примерно в сорока метрах параллельно берегу. Крайняя яма (насколько можно было судить) отошла от «материнского» забора метров на пятьдесят, но не похоже было, что собиралась на этом останавливаться. Именно это и заставило компанию Танюши-Ани разом умолкнуть и столпиться на месте. Берег, снесенный забор и новый ряд ям образовали квадрат, в который нельзя было заходить — это все понимали. Там была ловушка, капкан, который прямо у них на глазах ставили рабочие.
Среди таджиков топтались несколько русских, одетых чуть получше (видимо, это были те самые мужики в выпендрежных туфлях, запавшие в душу Ане). Они не работали, а лишь присматривали за чужой работой, переговариваясь друг с другом и по телефону. Должно быть, это были подрядчики по смежным дисциплинам: кто-то отвечал за столбы, кто-то руководил таджиками. Они наверняка заметили группу людей, появившуюся из леса у края стройплощадки, но реагировать не спешили; вскоре стало ясно, почему. Из глубины участка (теперь прибрежная часть была открыта, позволяя любоваться валунами и фигурными кипарисами) послышались матерные крики. Кричал мужчина; впрочем, он даже не кричал, а, похоже, в привычной манере отчитывал своего подчиненного. Видимо, все это звучало здесь не в первый раз, потому что строители, хоть и поеживались от неприятного чувства, но не изменили положений своих тел и не прекратили работу. Подрядчики лишь торопливо посторонились, пропуская вперед субъекта и объекта криков. Первый шагал уверенно и размашисто, как царь Петр; второй униженно семенил следом, как опальный Меньшиков. Внешностью, впрочем, они мало походили на знаменитую историческую пару. «Петр» был коренастым мужиком с заметным брюшком, одетым в белую футболку и шорты. Подростковый костюм смотрелся бы смешно на его раздавшейся фигуре, если бы не авторитет, которым он пользовался. «Меньшиков», в свою очередь, был маленьким худеньким мышонком, потевшим в пиджаке и джинсах в обтяжку. Он привычно и покорно слышал потоки брани, изливавшиеся на него, и не делал никаких попыток оправдаться.
— Ты, бл…, козел, ты за кого, бл…, меня держишь? Я тебе, бл…, за что заплатил? Чтоб ты меня на…бывал? Ты не отворачивайся, у…бок. Ты отвечай, за что я тебе заплатил, мразь гумозная?!
Последнее выражение прозвучало на фоне однотипного мата неожиданно изящно. Отстреляв целую обойму подобных словосочетаний, крупный мужик (Танюша безошибочно догадалась, что перед ней г-н Кудимов собственной персоной) ненадолго затих, должно быть, отдыхая. Во время возникшей паузы распекаемый подрядчик (?) еле слышно проблеял пару фраз. Но хозяин не дал ему закончить: попытка ответить только распалила его гнев.
— Ты чё за го…но мне привез, жопа? Я куда это прибивать буду? Я, бл…, это тебе на рожу прибивать буду! Я тебе это в ж…пу затолкаю, го…нюк!
Кудимов перебирал все варианты иносказаний, которые подсказывала ему фантазия; должно быть, это доставляло ему удовольствие. При этом он не распалялся сверх меры, чего можно было, казалось бы, опасаться. Его низкий грубый голос в конце каждой фразы срывался на визгливый фальцет, однако тут же возвращался на прежнюю ноту. Очевидно, подобные выплески гнева не были для него чем-то из ряда вон выходящим. Он исполнял свою партию с хорошо заученными интонациями, и можно было предположить, что спустя некоторое время оба участника сцены вернутся к более-менее ровному общению.
— Владим Ленидыч, я…
— Чё ты там пищишь, гнида? Я из-за тебя на такие бабки попал, ты это знаешь? Я с твоей мамы, бл…, буду из пенсии вычитать…
— Понимаете, Владим Ленидыч…
— Чё Вадим Ленидыч?! Ты еще что-нибудь говорить умеешь, олигофрен е…анутый? Кто мне деньги вернет, сука?
— Мы все сделаем, Владим Ленидыч! Мы все поменяем… За свой счет! Все исправим!
— Бл…ть, а за чей еще?! За мой, что ли? Ты у меня свою квартиру сраную продашь, но всю плитку мне переделаешь! Тебе ясно, падаль?!
Падаль угодливо затрясла маленькой головой. Остальные смотрели с видимым облегчением: стандартная экзекуция явно подходила к концу. Провинившийся уже готов был бежать прочь, чтобы продать квартиру, отобрать у матери пенсию и пустить всю выручку на переделку плитки где-то в недрах огромного особняка. Он ждал лишь последнего аккорда в выступлении своего патрона, после чего его можно было считать законченным. Но аккорд завис в воздухе, потому что большие, серые и жесткие глаза Кудимова случайно заметили новое возмущение материи в поле его зрения: а именно, каких-то непонятных уе…ков, которые в возмутительно большом количестве вышли из-за деревьев и, хоть и с опаской, но организованно торчали в его зоне.
— Это чё, бл…, такое? — спросил он одновременно грозно и озадаченно, ни к кому конкретно не обращаясь; но челядь, разумеется, поняла, что обращаются к ней и что ответ дать необходимо.
— Вам чего здесь надо, уважаемые? — открыл рот один из обладателей выпендрежных туфель; неловко ступая по свежеразрытому грунту, он обошел березку и приблизился к незваным гостям.
Оказалось, голос у него был такой же грубый, что и у шефа, разве что выше тембром. Танюша и другие молчали, не найдя, что сказать. Следом заковылял другой остротуфельный.
— Это частная территория! А ну-ка, давайте отсюда!
Не слыша возражений, он осмелел и готов был уже подкрепить свои слова каким-нибудь действием, но тут осмелела и Танюша.
— Простите, пожалуйста, — начала она дрогнувшим голоском. — Что вы здесь делаете?
— Чё делаем?! — Кудимов тоже выбрался из-за березок, отодвинул адъютанта и грозно смерил фигуру Танюши с головы до ног. — Чё делаем? А непонятно, что ли? Забор
