– Бабушка была права, – крикнула в ответ Дила. – Теперь я это поняла. Я всего лишь жалкий волчонок, я не такая, как ты. Это ты ничего не боишься, это ты ходишь по другим мирам, и ты настоящий одинокий волк.

– Нет, ты не обыкновенная волчица, – ответил Кир. – Ты ни разу меня не подвела и ни разу не струсила. Ты пошла под воду, в первый раз увидев акваланг, и даже сражалась там. А до этого дралась с людьми, вооруженными огнестрельным оружием, а на тебе ни одной серьезной раны. И ты при всем этом осталась в живых, так что не умрешь и сейчас. Да и глупо, наверное, тебе, волчице, умирать в луже соленой воды, хоть и холодной.

– Глупо, – согласилась Дила. – Волки должны умирать в бою, забрав с собой как можно больше врагов.

– Ну вот, ты уже что-то начала понимать, – улыбнулся Кир. – Холод нам не очень страшен; пока на нас эти прорезиненные костюмы, они сохранят тепло, которое вырабатывает наше тело. А берег не так уж далеко, всего несколько километров, ветер нас отнесет туда, нужно просто подождать.

– Если у меня хватит сил держаться за эту бочку – она постоянно выскальзывает из рук.

– Согласен, если у нас не хватит сил, то мы умрем…

Кир огляделся – за время разговора их отнесло от места гибели катера всего на несколько сот метров; если так пойдет и дальше, то они смогут добраться до берега через сутки или чуть больше. Если только ветер не переменится…

Он хмыкнул и закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Его чувство опасности снова проснулось в нем, ветер продолжал усиливаться, а волны поднимались все выше, вырывая бочку из мокрых замерзших рук…

– Почему вы не довели дело до конца? – спросил Фетис. – Что, трудно было сделать несколько выстрелов для страховки?

Макс пожал плечами:

– Возможно, что и не трудно было, но тогда ты бы уже со мной не разговаривал.

– Не понял? Что ты недоговариваешь?

– Все очень просто. Мы вышли, зная о штормовом предупреждении, и я оставил на всякий случай одного из своих парней за компьютером, следить за тем, как будет развиваться погода. Мы нашли пустой катер, в нем не было ни девчонки, ни разрушителя. Ясно было, что они находятся внизу, ищут там что-то. Я отправил ребят вниз, чтобы они их подержали под водой до взрыва, а если получится, то и убили. А мы в это время без суеты заложили в катер взрывчатку…

Фетис недоуменно покачал головой и потянулся за бутылкой.

– А что, нельзя было просто подождать, пока они всплывут, а потом расстрелять?

– Я же сказал, – терпеливо стал объяснять Макс, – что мы получили штормовое предупреждение. У нас почти не было времени, шторм двигался в нашу сторону. А та посудина, которую мы зафрахтовали, была хоть и быстроходной, но не приспособленной к сильной волне. Поэтому я направил ребят вниз, предупредив, что как только мы взорвем катер, то у них будет всего несколько минут, чтобы добраться до судна, иначе мы просто уйдем, оставив их там погибать.

Фетис налил себе в бокал минеральной воды, разглядывая поднимающиеся пузырьки, задумчиво сказал:

– Я, возможно, поступил бы не так, но мне понятно твое решение. И что было дальше?

– Ребята ушли под воду, а я пошел к рации. Мне сообщили, что шторм развивается стремительно и что у нас есть всего один час для того, чтобы добраться до базы. В противном случае нам нужно уходить в море подальше от берега, а у этой посудины, как я уже сказал, даже в открытом море было немного шансов остаться на плаву. Тогда я дал команду взорвать катер, ребята все поняли правильно и быстро поднялись наверх. Как только я их подобрал, то сразу направился к базе. Вот и все, шеф.

– Так они разобрались с ними под водой? Кого-нибудь ранили, убили?

– Нет, шеф, они просто не успели.

– Понятно… – задумчиво протянул Фетис. – Значит, они живы, и у них есть шанс добраться до берега.

– О каком шансе может идти речь? Мы едва успели заскочить в бухту. Нас уже захлестывало волной, и я уже думал, что мы затонем, а ты говоришь о шансе. Два человека в бушующем море без каких-либо плавсредств, до берега больше десяти миль, вода холодная, штормовая волна… Ты бы выплыл, шеф?

– Я бы нет, да и ты бы тоже. А вот этот парень… Что-то я в последнее время от него все время жду такого, что от обычного человека ждать нельзя. Слишком он неординарно мыслит и слишком эффективен.

Фетис допил воду и пожал плечами:

– Да, нет, ты прав – шансов никаких. Эй, серая рожа! А ты его чувствуешь среди живых?

Жрец улыбнулся своими тонкими синими губами:

– Нет, среди живых я его не чувствую. Похоже на то, что вы все-таки выполнили свою работу.

Фетис рассмеялся:

– Ну что ж, тогда выпьем за упокой души разрушителя. – Он налил в бокалы виски: – Присоединяйся, серая рожа, это ведь и твой праздник тоже…

* * *

Он ничего не помнил, в памяти зияла черная пустота. Он знал только, что все еще жив, что дышит воздухом, а не соленой водой, и что лежит на чем-то твердом, а значит, находится на земле или на корабле. А может быть, в раю или в небесном логове, если оно на самом деле существует. Глаза не открывались, веки были тяжелыми, словно на них была навалена тонна земли.

Кир тяжело вздохнул и тут же закашлялся, кашель был мучительным, из его легких извергалась горькая морская вода, смешанная с его желчью и желудочным соком.

Он перевернулся на бок и так и остался в этом положении. В мозге была блаженная пустота и приятная легкость, он не хотел думать ни о чем – ни о запахе гниющих водорослей, ни о пронзительных криках чаек, которые мешали ему отдыхать.

Крики чаек? Запах водорослей? Он поднял тяжелую непослушную руку к глазам и сбросил с них что-то липкое и мерзкое, после этого глаза, наконец, открылись.

Серая галька, серый песок, его рука, покрытая многочисленными багровыми царапинами. Кир застонал и снова перевернулся на спину. Серое небо в черных плотных тучах. Он снова тяжело вздохнул и попробовал сесть, после нескольких безуспешных попыток ему это удалось. Он мрачно огляделся вокруг.

Кир сидел на берегу, покрытом серой галькой, вокруг него были кучи водорослей и мусора, выброшенного штормом. Море еще не успокоилось, волны бились о берег, обдавая его холодными брызгами. На нем все еще был черный прорезиненный костюм, порванный в нескольких местах острыми камнями.

Он оперся на руки и встал на дрожащие ноги.

Мучительно хотелось пить, горло саднило, а внутри была слабость, накатывающая волнами. Кир сделал несколько шагов к скалам, окаймляющим этот пляж. Где-то рядом была пресная вода, он чувствовал ее запах. Одинокий волк медленно побрел туда.

По черной поверхности камня бежал тонкий прозрачный ручеек воды, сбегая в небольшую лужу. Он встал на колени и долго с наслаждением пил эту холодную воду, потом сбросил с себя рваные куски костюма, оставшись в одной набедренной повязке.