Новым главой МВД еще до ареста Барака стал сторонник Новотного Любомир Штроугал.

Штроугал родился 19 октября 1924 года в семье коммуниста, рабочего цементного завода. Отца арестовали нацисты, и он погиб при бомбардировке союзниками берлинской тюрьмы Плетцензее. Любомир Штроугал после войны окончил юридический факультет Карлова университета в Праге и получил степень доктора права. С 1948 года работал в районном руководстве КПЧ в Ческе-Будейовицах, а с 1957-го был первым секретарем парторганизации Южночешской области. На съезде партии в 1958 году был избран в состав ЦК КПЧ. С 6 марта 1959 года работал министром сельского хозяйства.

Главным достоинством нового министра внутренних дел было то, что как политик нового молодого поколения он не нес никакой ответственности за политические репрессии начала 50-х годов. Следовательно, теперь реабилитация могла идти более последовательно.

Вероятно, Новотный оставил бы снятого с поста шефа МВД Барака в покое, но тут подоспел XXII съезд КПСС (октябрь 1961 года). На нем Хрущев неожиданно начал вторую, гораздо более резкую волну критики Сталина, которая подчас уже переходила рамки здравого смысла и поэтому натолкнулась на непонимание не только в партии, но и в обществе. В частности, Хрущев утверждал, что во время войны Сталин планировал операции на глобусе. Эта явная ложь звучала как оскорбление для всех ветеранов, для которых Сталин был верховным главнокомандующим, приведшим Красную армию в Берлин.

Если в 1956 году Хрущев объективно подчеркивал как позитивные, так и негативные черты деятельности Сталина, то на XXII съезде бывший советский вождь предстал уже настоящим преступником. Было решено разрушить все памятники Сталину, переименовать Сталинград в Волгоград и вынести тело Сталина из мавзолея Ленина. Многих возмутило то обстоятельство, что тело вынесли тайком, ночью.

Новотного новая волна антисталинской критики в Москве явно застигла врасплох. Президент ЧССР, так долго добивавшийся спокойствия в обществе, не мог просто проигнорировать новые веяния из Москвы, тем более исходившие от Хрущева, которого он искренне уважал.

Из мавзолея в Праге убрали тело Готвальда (его кремировали), а самый крупный в мире памятник Сталину на берегу Влтавы был взорван. Однако в том, что касается реабилитации Сланского, Новотный (который участвовал в работе XXII съезда КПСС) по-прежнему оставался непреклонен. На пленуме ЦК КПЧ в ноябре 1961 года он еще раз охарактеризовал Сланского как чехословацкого Берию, который стал жертвой развязанных им же самим репрессий.

Зато события в Москве были использованы Новотным, чтобы окончательно устранить Барака как возможного конкурента. Как уже упоминалось выше, бывшего министра внутренних дел обвинили в стяжательстве и в январе 1962 года он был арестован.

Премьер Вильям Широкий до последнего момента ничего не знал об аресте своего заместителя Барака. На заседании правительства он попросил Штроугала проинформировать членов кабинета о причинах ареста. На это Штроугал закрыл лицо ладонями и молча сидел минут пять. Широкий подытожил этот «ответ» следующим образом: «Как видно, товарищ Штроугал нам ничего не скажет. Давайте тогда перейдем к первому пункту повестки дня заседания правительства».

Между тем была даже устроена выставка незаконно присвоенных Бараком предметов. 3 апреля 1962 года Президиум ЦК КПЧ решил судить Барака не за политику (Новотный подозревал его в стремлении к захвату власти), а по уголовным статьям. Барак был осужден на 15 лет за саботаж и коррупцию, причем за соучастие и укрывательство посадили еще и его жену и двоих сыновей[319].

Арест Барака дал Новотному возможность выдвинуть новую версию политических процессов 50-х годов. На XII съезде КПЧ в 1962 году он заявил: «И у нас за авторитетом партии скрывались антипартийные методы, и у нас нарушалась социалистическая законность. При проверке отдельных случаев периода 1949-1954 годов ЦК пришел к выводу, что вынесенные тогда в политических процессах приговоры в отношении большинства осужденных были неправильными и не отвечали мере и характеру их вины. Вследствие этого было реабилитировано уже более 30 человек. При этом в случае с некоторыми обвиняемыми выяснилось, что их надо было наказать за деяния, которые они действительно совершили, но за которые их тогда не привлекли к ответственности… Но после снятия Рудольфа Барака обнаружились новые данные и взаимосвязи. Вина Барака состоит в том, что как председатель комиссии по проверке политических процессов в 1955-1957 годах и как министр внутренних дел он, хотя и имел информацию о важных сигналах и фактах, не провел расследование тщательно и не объяснил политбюро и ЦК важные обстоятельства, которые проливали иной свет на оценку некоторых политических процессов и на отдельные обвинения. Барак поступил так, прежде всего, потому, что с помощью охраны некоторых виновных укрепил свои позиции в министерстве внутренних дел. Он считал, что использует эту информацию для своей личной пользы»[320].

Таким образом, Новотный фактически сказал ошеломленным делегатам съезда, что процесс реабилитации был сорван Бараком, который берег замешанные в репрессиях кадры МВД, сохранявшие таким образом личную преданность министру. Определенная и немалая доля истины в этом, конечно, присутствовала.

После этого Новотный предложил съезду проект решения, согласно которому избранный съездом новый состав ЦК КПЧ должен был в течение четырех месяцев проверить и вынести окончательное суждение по всем политическим процессам «времен культа личности».

Во главе новой комиссии поставили члена Политбюро ЦК КПЧ Драгомира Кольдера, и этот орган стал известен общественности как «комиссия Кольдера».

Драгомир Кольдер родился в 1925 году в Остраве. В 1958 году был избран на XI съезде КПЧ кандидатом в члены ЦК, а 22 июня 1961-го стал уже членом Центрального комитета. В 1958-1962 годах возглавлял областную партийную организацию в Остраве. С июня 1961 года был кандидатом в члены политбюро, а с декабря 1962 – членом Политбюро ЦК КПЧ. Своей быстрой карьерой Кольдер был всецело обязан Новотному. Дубчек описывал Кольдера как малообразованного грубого человека, при этом отмечая, что тот «занимал реформистские позиции» и оказывал ему, Дубчеку, поддержку[321]. Интересно, что летом 1968 года Кольдер полностью поддержал ввод советских войск в ЧССР – видимо, поэтому Дубчек задним числом и назвал его малообразованным[322].