Став депутатом парламента от своего родного Бланско, Барак напоказ выставлял свой местный патриотизм и был готов «решить любой вопрос» для своих избирателей. Он часто подбирал себе подчиненных из своих земляков. Люди даже неофициально стали называть Бланско «Бараковым». Барак добился того, что при реформе административно-территориального управления в 1960 году за Бланско сохранили статус райцентра.

Барак пытался активизировать деятельность зарубежной разведки (1-го управления МВД). При нем резидентуры чехословацкой разведки появились во многих странах мира и работали весьма продуктивно, хотя и подчас авантюристично. Например, в мае 1957 года для противодействия попыткам сближения Франции и ФРГ было организовано покушение на префекта Страсбурга Андре Мари Тремо, во время которого по случайности вместо самого префекта погибла его жена. Покушение планировалось свалить на группу немецких националистов, требовавших возвращения Страсбурга в состав Германии.

В июле 1960 года состоялась встреча руководства КГБ СССР и МВД ЧССР, на которой было решено тесно координировать работу чехословацкой и советской разведки в отдельных регионах мира[317]. КГБ признавал, что во многих странах «третьего мира» у Чехословакии позиции гораздо прочнее, чем у СССР. Например, МВД ЧССР предложило активно дискредитировать позиции США в Латинской Америке путем поддержки там левых и националистических партий и движений. Люди Барака предложили также начать против США операцию «ЦЕНТРАЛ», целью которой было внимательное изучение досье на более чем 300 сотрудников ЦРУ с перспективой их возможной вербовки.

При этом Барак начиная с 1955 года резко сократил количество советских советников в МВД. Оставили по одному человеку на управление, больше их было только в разведке. Причем теперь это были действительно советники – им запретили из Москвы вмешиваться в оперативную работу чехословацких коллег. Советники лишь получали от них ту информацию, которую им считали нужным предоставить.

Говорят, что Новотный решился на арест Барака после одного полукомичного случая. Главой следственной службы госбезопасности в тюрьме Рузине (где, в частности, сидел когда-то Сланский и его «подельники») был подполковник Богумил Бруха, верный человек Барака. Но заместителем у Брухи был другой человек с такими же фамилией, именем и даже званием – подполковник Богумил Бруха. Этот второй Бруха был человеком Новотного, специально присланным из партийного аппарата для контроля над тем, чем занимались следователи Барака. Обоих Брух, естественно, часто путали.

Один раз Бруха Новотного нашел в одной из комнат следственного управления сейф, к которому не оказалось ключей. Вызвали техника, который взломал сейф, и там нашли тщательно подобранные «первым Брухой» документы, компрометировавшие Новотного (причем в основном поддельные). Бруха поспешил на личную аудиенцию к Новотному, у которого едва не случился сердечный удар. Документы срочно перевезли в ЦК. Второго Бруху сделали начальником следственного управления, а первого выгнали с работы.

Чтобы снять Барака с работы, использовали вскрывшиеся случаи растраты в резидентуре чехословацкой разведки в Нью-Йорке.

Предложение Новотного на заседании Политбюро (Президиума) ЦК КПЧ снять Барака с работы за расхищение социалистической собственности поначалу вызвало настороженную реакцию членов высшего партийного органа. Некоторые опасались, что Новотный и Барак совместно задумали какую-то хитрую провокацию (на которые Барак был мастак, и это все знали). Но когда все поняли, что Новотный не шутит, его горячо поддержали, так как Барака за его любовь к компромату ненавидели все.

Широкий на этом заседании предложил не только снять Барака с работы, но и арестовать его. Тут Барак вышел из себя и начал говорить каждому члену президиума все, что он о них думал. Участники заседания сразу поняли, какого качества компромат есть у министра на всех лидеров страны. Широкого Барак обвинил в коллаборационизме со словацкими фашистами во время войны. Бывшему премьеру и лидеру социал-демократов Фирлингеру досталось за то, что он регулярно передает материалы заседаний политбюро в Москву и Лондон и незаконно приобрел себе виллу. Председатель Госплана Отакар Шимунек узнал, что его брат живет в Англии и работает на британскую разведку. А сам Шимунек пытается привести экономику Чехословакии к полному банкротству. Он, Барак, не доверил бы ему в МВД даже работу со служебными собаками.

Затем Барак повысил голос и на самого Новотного, порекомендовав ему заткнуться, а то найдется что сказать и про него. Новотный якобы испугался, стал заикаться, сказал, что все сведения Барака не имеют отношения к повестке дня, а сейчас всего-навсего обсуждается вопрос о растрате в резидентуре в Нью-Йорке. Вопрос об аресте Барака затих сам собой, и успокоившийся министр уехал домой. Но как только Барак ушел из зала заседаний, Новотный вновь созвал президиум и поставил на повестку дня вопрос об аресте Барака. Все были «за», и Новотный поручил заведующему отделом ЦК КПЧ по армии и МВД Мирославу Мамуле обеспечить арест Барака.

Два офицера МВД (Каван и Котал) приехали к Бараку домой, но он приказал им убираться вон, пригрозив санкциями (мол, он немедленно вызовет свою охрану из госбезопасности, а та колебаться не станет). К тому же он, Барак, депутат Национального собрания и обладает парламентским иммунитетом. Испуганные офицеры действительно «убрались».

Новотный немедленно поднял с постели членов президиума Национального собрания, и те постановили лишить Барака иммунитета. На следующий день Новотный и Штроугал (сменивший в 1961 году Барака на посту главы МВД) сами пришли в президиум правительства, чтобы арестовать Барака. Штроугал колебался, он хотел еще и заручиться санкцией генеральной прокуратуры. Барак лишь засмеялся: «Эх, вы, бедняги, хотите арестовывать и править, а не умеете ни того, ни другого»[318].

О том, что к тому времени Новотный отнюдь не был диктатором, как его позднее описывал Дубчек, свидетельствует хотя бы тот факт, что военная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела против Барака по обвинению в государственном перевороте.

Бывшего министра поначалу обвинили лишь в разглашении государственной тайны, так как Барак действительно на разных публичных заседаниях широко использовал полученную по каналам разведки информацию. Затем добавилось обвинение в нецелевом расходовании государственных средств. Якобы сыновья Барака за государственный счет жили в Италии. При обыске в сейфе Барака нашли 72 тысячи долларов, но они предназначались для проведения оперативных мероприятий разведки за границей. На суде фигурировала и растрата в резидентуре в Нью-Йорке. Там использовали деньги для покупки подарков начальникам и советским советникам, но во всем обвинили самого Барака.

Конечно, все это никак не тянуло на 15 лет заключения, да и вообще на тюремное наказание. Барак пострадал за то, что собирался пустить в ход против Новотного некий компромат из времен оккупации. Об этом прямо сказала жена Барака в 1968 году: якобы муж приносил эти материалы домой. Конечно, этот компромат был высосан из пальца, но Новотный не хотел, чтобы об этих дрязгах узнала вся страна, а тем более недруги ЧССР на Западе. Поэтому Барака и осудили за расхищение государственных средств. Новотный понимал, что если бывший министр останется на свободе, то он не уймется в своих истинных и мнимых разоблачениях.