Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Приду, когда понадоблюсь тебе... в любом другом случае. — Я секунду колебался, потом твердо сказал: — Нет, теперь не приду, Мегги. А вдруг встречусь здесь с ним?
— Надеюсь, в таком случае ты будешь вести себя как джентльмен?
— А как должен вести себя джентльмен в присутствии человека, который вознамерился когда-то его убить? Который бросил его умирать в пустыне?
— Я уже сказала тебе, что не верю ни одному твоему слову! Ты глубоко заблуждаешься в отношении его.
— Ты знаешь, как выглядит иногда убийца? — вдруг спросил я ее. И тут же сам себе ответил: — Он может быть симпатичным, улыбающимся юношей или изящным джентльменом. Не внешность выдает в нем убийцу, а то, что внутри него...
— Абсурд! Я бы знала наверняка! — повысила голос Мегги в качестве неопровержимого доказательства своей правоты.
— Не сомневаюсь, что ты обладаешь особым даром распознавать людей. Надеюсь, он всегда будет помогать тебе!
С этими словами я вышел. И, оказавшись в седле, постарался взять себя в руки. Она стояла возле ворот, наблюдая за мной. А я думал о том, что этот человек не раз бывал здесь, в этом доме, и, несомненно, придет сюда снова. Ее отец, очевидно, не одобрил бы этого, но он далеко, на пути в Китай... Не оглядываясь, я поскакал прочь.
Мой день закончился, мой прекрасный день, превратившийся в один из самых грустных. Ничто в моей жизни не предвещало подобного. Я верил, что был рожден для чего-то большого, светлого, но не для такого же! Нет!.. Я никогда прежде не любил, не знал этого чувства, но мне казалось, что именно его я испытываю в отношении Мегги — единственной, кто мне был нужен, о ком я мечтал. А теперь...
Я все еще продолжал думать о ней. Ни на кого больше я не посмотрю, мне не нужен был никто другой.
Дон Федерико. Страшно подумать!..
Я обратил свой взгляд к горам. Уйти бы туда, затеряться в них! Или вернуться назад, в пустыню Оставить Мегги ему. Забыть. Раз и навсегда.
Я горько вздохнул. Неожиданно вдруг ощутил, что почти загнал свою бедную лошадь. Замедлил бег. Незачем убивать доброе создание из-за того; что у меня идет все из рук вон плохо. Что я за человек? Убеждал себя, что я сильный, что могу стать отважным... Всегда думал о себе как о человеке с характером. А тут совершенно потерял себя из-за нескольких слов, сказанных девчонкой.
Пустив лошадь шагом, я огляделся: рядом шла старая индейская тропа.
Вдалеке завихрилось облако пыли, движущееся навстречу. Я схватился было за ружье в чехле, потом раздумал и вытащил из-за пояса пистолет. Моя осторожность оказалась напрасной: это оказался Монте с одним из парней с «Эль-Монте». Завидев меня, они ускорили бег своих коней.
— Ханни! — крикнул Монте в нетерпении. — Мы едем за тобой! Он убежал! Убежал!
— Кто убежал? Что случилось?
— На ранчо было совершено нападение. Мы вступили в схватку с бандитами, но им удалось угнать нескольких лошадей, другие же просто сбежали в открытую дверь загона. Среди них оказался и твой черный жеребец, — грустно закончил Монте. — Он смертельно ранил своим ударом пытавшегося поймать его бандита, а потом сбежал. Твой большой черный жеребец вернулся назад, на холмы.
Мой прекрасный черный жеребец! Он долго ждал этого момента, всегда настороженный, страстно жаждущий свободы и, может быть, дикая пустыня — самое лучшее для него место. Я скучал по нему, потому что верил, что мы понимали друг друга.
Мне и всегда казалось, что он принадлежал кому-то раньше, потому что был готов, я видел, идти на сближение, и, как мне казалось, был немного подготовлен к верховой езде. На его шкуре виднелись следы укусов зубами и ударов копыт, полученных, наверное, во время многочисленных драк с другими жеребцами. Но его формы оставались изумительно красивыми, мощными. Изгиб шеи, тонкие чувственные ноздри свидетельствовали о том, что в нем течет арабская кровь, а в глазах светился ум. Это был самый замечательный конь из когда-либо встреченных мною.
Итак, они снова попытались отбить наших лошадей. Поэтому первым делом мы должны были отправиться на ранчо и выяснить, как все случилось, а потом уже предпринимать какие-то действия. Сколько лошадей исчезло? Когда произошло нападение? Сколько в нем участвовало человек? Узнав все это, мы могли начинать поиски.
В общей сложности пропало, как оказалось, около сорока животных. Под вечер меня остановил Томас Мачердо, работавший на ранчо мисс Нессельрод.
— Твой черный жеребец не пошел с нами, он убежал. Забрал с собой двух или трех кобыл и вернулся назад в пустыню.
— Финней и Келсо уже здесь, — сообщил Монте. — Они приехали только что. Организуем погоню?
— Что еще удалось разузнать?
— Почти ничего. Они могут поджидать нас в засаде, как когда-то подстерегли шерифа Бартона, — высказал предположение Финней. — Плохо! Думаю, это были люди из банды Панчо Даниеля.
— Нам следует быть более осмотрительными. — Я сдвинул шляпу на затылок. — Могу поехать и один. Чем меньше нас, тем легче мы проскользнем мимо них и избежим засады.
— Мы специально прискакали с «Эль-Монте», потому что предположили, что будем участвовать в поимке бандитов, — обиделся Овен Хардин. — A ты стараешься отстранить нас...
Овен был невысоким плотным человеком с могучей шеей, успевший уже облысеть в свои двадцать два года.
— Монте сказал, что нас ждет борьба с похитителями, а ты хочешь все взять на себя, — разочарованно протянул он.
— Работы хватит на всех! Келсо! — позвал я, повернувшись к нему. — Мне бы хотелось, чтобы вы остались. Вдруг понадобитесь мисс Нессельрод — неизвестно, сколько времени мы будем отсутствовать.
— На сколько же вы уезжаете?
— Не знаю. Очевидно, пока не найдем наших лошадей.
— Поиски могут привести тебя в Сонору, — осторожно заметил Келсо.
— Вот и прекрасно! Я еще никогда не видел Coноры и Чихуахуа.
— Меня никто не ждет, — сказал Майрон Броди. — И я тоже никогда не был в Соноре. Хотя... — добавил он, — однажды проезжал мимо Чихуахуа.
— Значит, ты знаком с теми местами? — спросил Финней.
Броди пожал плечами.
— Не так, чтобы очень... Проезжал там в основном ночью.
— Завтра утром, — предупредил я, — еще до рассвета, мы тронемся в путь.
Дом на ранчо был длинным, невысоким и очень удобным. Стены были оштукатурены, крыша покрыта черепицей, изготовленной индейцами, жившими в миссиях. Этот вид ремесла быстро исчезал, когда святые отцы стали терять свою власть над индейцами. Несколько дверей из комнат выходили на тенистую, прохладную галерею. В самой большой комнате бил фонтан, тут же стояли стол, сундуки и несколько стульев, накрытых чехлами. Коврики на полу тоже были сплетены индейцами.