— За мной, — поправился Эф. — Мой пистолет. Вы должны достать его.

Агент Леш обратился в слух. Затем сделал шаг от стола и расстегнул свою кобуру.

— Нет! Это не сработает! Серебро в моем пистолете! Неужели вы не понимаете? Идите и возьмите его!..

Выстрелы. Всего этажом ниже.

— Вот срань-то! — Агент Леш направился к выходу, вытаскивая свой ствол.

Эф выругался и переключил внимание на металлический поручень и наручники. Обеими руками он изо всех сил рванул штангу — никакого эффекта.

Эф проехался наручником сначала до одного конца штанги, потом до другого, пытаясь найти какое-нибудь слабое место, однако болты, крепящие поручень, были толстые и глубоко уходили в стену. Он изо всей силы пнул штангу — никакого результата.

Эф услышал еще один вопль — теперь уже гораздо ближе — и серию выстрелов. Он попытался встать, но сумел выпрямиться только на три четверти своего роста. В ярости Эф попытался завалить всю стену.

Теперь выстрелы звучали уже в самом операционном зале. Перегородки закутков не позволяли видеть, что там творится. Все, что доносилось до Эфа, это отблески дульного пламени и визг агентов.

Эф полез за пояс штанов, чтобы достать серебряный нож. В руке он казался совсем маленьким по сравнению с тем, как выглядел в пентхаусе Пал мера. Эф зажал тупой край ножа под углом между скамьей и стеной, а затем резко и сильно рванул рукоятку. Часть лезвия отломилась, и в результате получился короткий, но острый клинок, напоминающий тюремную заточку.

Вампирская тварь взлетела на перегородку между закутками и скрючилась там, балансируя на всех четырех конечностях. В сумраке плохо освещенного зала она казалась совсем маленькой. Тварь диковато поводила головой, словно бы выискивая что-то. Вглядывалась, не видя. Принюхивалась, не чуя.

Лицо ее повернулось к Эфу, и он понял: цель захвачена.

Проворно и грациозно, совсем по-кошачьи тварь спрыгнула с перегородки на пол. Эф поразился, насколько черными были глаза этого вампирского дитяти — такой цвет бывает в основании колбы перегоревшей лампочки. Лицо «щупальца» было слегка отвернуто в сторону, его незрячие глаза смотрели мимо Эфа, — и тем не менее тварь каким-то образом видела доктора Гудуэдера, в этом он был уверен.

Физические данные твари пугали Эфа до смерти. Он словно бы находился в одной клетке с ягуаром, причем сам был к этой клетке прикован. Эф стоял боком к вампиру — в тщетной надежде, что это поможет ему защитить горло, — а свое серебряное лезвие он выставил в сторону «щупальца», и тварь чувствовала присутствие смертоносного оружия. Эф стал перемещаться вдоль стены, насколько позволяла металлическая штанга. Тварь внимательно следила за его движением — сначала влево до конца поручня, затем вправо до исходной позиции; ее голова по-змеиному поворачивалась на разбухшей шее.

И вдруг тварь сделала выпад — из ее горла выметнулось жало. Оно было короче, чем у взрослого вампира, и Эф среагировал вовремя, полоснув по нему своим лезвием. Было непонятно, порезал он жало или нет, но, во всяком случае, серебро коснулось вампирской плоти, и атаку Эф отбил. «Щупальце» отскочило назад, как уличная собака, получившая ощутимый пинок.

— УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! — заорал Эф, пытаясь вложить в голос силу приказа, как если бы он отгонял дикое животное. Но «щупальце» никуда не убиралось — лишь смотрело на него своими незрячими глазами. Когда из угла зала, огибая перегородки, вышли еще два вампира — уже не дети, а совершенно типичные взрослые твари, в рубашках, запятнанных кровью, — Эф понял, что «щупальце» вызвало подкрепление.

Эф принялся размахивать своим маленьким серебряным ножом, изображая безумца. Он пытался запугать вампиров, пытался сделать все возможное, чтобы они боялись его больше, чем боялся он сам.

Это не сработало.

Твари разделились и набросились на него с двух сторон. Эф полоснул по руке сначала одного вампира, потом второго. Серебро сумело нанести им некоторый урон — во всяком случае, достаточный, чтобы ткани конечностей разошлись и из разрезов закапала белизна.

Затем один из вампиров перехватил его руку с ножом, а второй обхватил пальцами плечо другой руки, да еще, вцепившись в волосы Эфа, откинул назад голову.

Они не прикончили его на месте. Они ждали «щупальце». Эф сопротивлялся сколько мог, но силы были неравные, и к тому же он оставался прикованным к поручню. От горячечного жара этих кошмарных созданий и исходившей от них мертвецкой вони к горлу подступала тошнота. Эф попытался метнуть нож, пусть легким движением, но всадить-таки лезвие в одного из вампиров, однако нож просто выскользнул из его ладони.

«Щупальце» медленно подошло к нему — ни дать ни взять хищник, предвкушающий сладостное убийство.

Эф задергался, пытаясь опустить подбородок, но рука, собравшая в пучок его волосы, еще сильнее откинула голову, обнажив горло Эфа так, чтобы маленькой твари было удобнее нанести удар.

В этот последний миг своей жизни Эф дико заорал, вложив в неистовый крик всю ненависть к этим тварям, и вдруг… затылок «щупальца» взорвался, превратившись в облачко белого пара. Тельце вампира, судорожно извиваясь, рухнуло на пол. Эф почувствовал, что вампиры, стоявшие у него по бокам, ослабили хватку.

Эф мощным толчком отпихнул одного в сторону, а второго пинком сбросил со скамьи, на которую тот успел забраться.

Из-за угла вышли люди — двое латиноамериканцев, увешанных до зубов таким количеством оружия, словно они задались целью надрать задницу всему балу вампиров. Один вамп попытался вскарабкаться на перегородку и перемахнуть через нее, лишь бы убраться подальше от ультрафиолетовой лампы, но был тут же посажен на серебряный вертел. Второй принял боевую стойку — он явно собирался вступить в бой, — однако пинок в колено поверг его на пол, после чего дело завершил серебряный штырь, всаженный в череп твари.

Тут на арене появился третий участник — массивный, неуклюжий мексиканец, вероятно, лет шестидесяти с гаком. Пусть этот исполин и выглядел староватым, однако с вампирами он расправлялся невероятно ловко — просто укладывал их, как дрова, налево и направо.

Эф с ногами взгромоздился на скамью, чтобы избежать белой крови, заливающей пол, — там уже ползали кровяные черви, жаждущие найти новое тело, которое стало бы их хозяином.

Вперед выступил предводитель группы. Это был мексиканский паренек с живыми, блестящими глазами, в кожаных перчатках; грудь мексиканца перекрещивали патронташные ленты с серебряными штырями. Эф увидел, что носки его черных сапог обиты серебряными пластинами, и это серебро уже густо измарано белой кровью.

— Вы доктор Гудуэдер? — спросил он. Эф кивнул.

— Меня зовут Августин Элисальде, — сказал парнишка. — Ломбардщик прислал нас за вами.

В фойе нью-йоркского отделения аукционного дома «Сотбис», что на пересечении 72-й улицы и Йорк-авеню, Сетракян и Фет вошли вместе, и Сетракян тут же попросил провести их в комнату регистрации. Там он предъявил чек, выписанный на один из швейцарских банков, и, после того как с этим банком связались по стационарному телефону, чек был мгновенно подтвержден.