Д: Вы пока еще не знаете.

К: Мы отправили сегодня два срочных сообщения, чтобы они остановились, и я пригласил сюда израильского посла, чтобы они остановились.

Д: Брежнев, когда я улетал…

К: Воронцов не имеет права заявлять, что ему следует пожаловаться в Политбюро. Вы не можете дать нам некую резолюцию и ожидать ответа через десять минут. Это потрясающе. Мы…

Д: Вы с Брежневым договорились о прекращении огня через двенадцать часов.

К: В вашей резолюции говорилось, что они должны вернуться на позицию, которая была на момент достижения договоренности о прекращении огня. Мы не хотели соглашаться на то, что никто не мог обеспечить. Египтяне говорят одно, израильтяне – другое; вы не знаете, и мы не знаем.

Д: Ему [представителю СССР в ООН Малику] пришлось снова звонить в Москву. Он согласился со второй строкой. Затем через некоторое время перезвонил Сиско.

К: Он не имел права это делать. Я это исправил. Было нелегко заставить победившую сторону согласиться на прекращение огня. С того момента Израиль побеждал, и мы тем не менее на это согласились.

Д: Мы в Москве не определяли, кто победил.

К: Мы приложили огромные усилия, чтобы договориться.

Д: Я больше беспокоюсь о нашем взаимопонимании, чем с арабами…

К: Мы потратили сегодня весь день, чтобы заставить израильтян остановиться, и я думаю, что они сейчас уже остановились.

Д: Я хотел бы увидеть Вас завтра. Если не возражаете.

К: Я думаю, что у нас есть… в принципе, израильтяне под нашей совместной эгидой.

Д: Они согласились на это.

К: Еще не на все сто процентов. Если мы сможем уладить дело с военнопленными, они на это согласятся. Я долго разговаривал с премьер-министром. Я уже послал Брежневу сообщение по этому поводу.

Д: Как Вы думаете, нам стоит поговорить завтра? У Вас завтра пресс-конференция?

К: Нет, в четверг. Я тоже хотел с Вами поговорить. В ближайшие несколько недель будет довольно турбулентная обстановка. Мы урегулировали все вполне дипломатическим способом…

Д: Именно в этом суть. Хорошо, Генри. Самое главное – это договоренность между Вами и Брежневым и вся ситуация на Ближнем Востоке. Если мы будем стоять твердо на своем, неважно, что произойдет, мы выдержим. Если мы будем дрейфовать по ветру…

К: Вы знаете меня достаточно давно. Я не стану обманывать Брежнева. Это самая глупая вещь, которую я мог бы сделать. Даже если мы выиграем тут, у нас больше никогда не будет доверительных отношений. Мы не можем контролировать все, что делают израильтяне. Они клянутся, что это начали египтяне.

Д: Вопрос в том, чтобы остановить там и продолжить политические дискуссии с генеральным секретарем [Брежневым].

…

Пока Добрынин был в пути из Москвы, ситуация фактически ухудшилась. В 15:15 по каналам разведки было доставлено срочное сообщение от Садата напрямую Никсону – впервые имя Садата явно упоминалось в качестве его автора, что демонстрирует серьезность ситуации. Садат сделал необычное предложение о том, что Соединенные Штаты, с которыми Египет не имел дипломатических отношений в течение шести лет, должны «эффективно вмешаться, даже если это потребует применения силы, чтобы гарантировать полное выполнение резолюции о прекращении огня в соответствии с совместной американо-советской договоренностью». Далее в письме утверждалось (в основе чего, вероятно, лежало советское ложное утверждение), что Соединенные Штаты предложили «гарантию» относительно прекращения огня.

Предложение Египта о том, чтобы мы использовали американские вооруженные силы против нашего союзника Израиля, было, конечно, не более разумным, чем желание Израиля, чтобы мы осуществили дипломатическое вмешательство, пока он душит египетскую армию, оказавшуюся в ловушке после прекращения огня, о котором мы договорились на переговорах. Поэтому мы решили придерживаться нашего курса работы над тем, чтобы остановить боевые действия, а затем поддержать проведение переговоров о местонахождении линий прекращения огня. В 17:15 я ответил на адресованное мне рано утром письмо Брежнева:

«Как я сказал г-ну Воронцову, и как он подтвердил, наша готовность принять принцип Вашего предложения Совету Безопасности стала возможной, когда Ваше правительство заверило меня, что оно проявит умеренность при возникновении разногласий между сторонами в отношении спорных позиций [по прекращению огня]».

Все еще полагая, что мы говорим о нескольких километрах в пустыне, я посоветовал Диницу отойти на несколько сотен метров, чтобы сохранить принцип.

ПОСОЛ ДИНИЦ – КИССИНДЖЕР

Вторник, 23 октября 1973 года

19:20

…

К: Мы получили сообщение от Садата, в котором он умолял нас добиться прекращения огня. Добрынин вернулся, и они [вне] себя.

Д: Конечно, я передам это сообщение премьер-министру.

К: Нас заверил Израиль, что это чисто оборонительное решение. Задействуйте тот еврейский ум, чтобы, когда начнется давление, вы могли начать вывод на несколько сотен метров…

Д: Я спрошу премьер-министра, сможет ли она найти какую-то песочницу.

К: Не сейчас. Время делать ходы – это время незадолго до того, как вас вынудят сделать их – и заставить их осмыслить то, что вы только что проделали. Затем они должны найти повод для создания нового давления. Если вы отойдете на несколько сотен метров… Завтра прекратите боевые действия. Кто-то скажет, объявите, что с четверга вы возвращаетесь в исходное положение. Вы понимаете, о чем я?

…

ПОСОЛ ДИНИЦ – КИССИНДЖЕР

Вторник, 23 октября 1973 года

20:30

Д: Я только что разговаривал с премьер-министром и уполномочен передать Москве, что вы можете передать Садату наше торжественное обещание. Если египтяне перестанут стрелять, мы тоже не будем стрелять. Более того, она дает вам свое личное обещание, что, если Египет даст указание прекратить огонь и фактически выполнит его, мы не будем стрелять, несмотря на все преимущества, которые мы можем получить.

К: Второй пункт такой же, как и первый.

Д: Нет, она дает вам личное обещание.

К: Мы можем сказать это египтянам…

Д: Египтянам и русским…

К: Что нам были даны заверения.

Д: Если они отдадут приказы прекратить стрельбу и выполнят их, мы не будем стрелять. Она говорит Вам, что мы прекратим, несмотря на то что это причинит ущерб на полях сражений. Она просила передать Вам, что то место, о котором вы оба говорили, рассматривалось вчера вечером? Они решили, следует дать шанс прекращению огня. Нарушение прекращения огня было сугубо решением египтян.

К: Я скажу Вам, что бы я сделал, если бы был советником по национальной безопасности Израиля…

Д: Она просила меня сказать Вам, что она не верит, что вопрос о сделке на две-три сотни метров будет работать. Египтяне и русские знают,