И только один… оперуполномоченный Петя, видевший в тот злосчастный день, как бильярдиста увозят на мусоросборнике, проехавший за мной весь путь до свалки и даже слышавший, как я стреляю из пистолета тенора Сидоркина, только он один несчастлив. Он потерял нас у трубы, заблудился в ее длинной скользкой кишке, потом ходил почти три дня туда-обратно, так что к нему уже привыкли тамошние жители, подкармливали и уверяли, что никто никогда и никуда со свалки без разрешения Хрюка уйти не может. На третий день Петя обнаружил запрятанный мною чемодан, это совершенно подкосило его только было пришедшую в равновесие систему мироощущения, Петя бежал со свалки и потом ушел из органов, посвятив все свое свободное от работы на хлебокомбинате время поискам владелицы седьмого металлического кофра, считая эту женщину наиболее опасной, потому что только у нее в чемодане обнаружился заряженный пистолет.

Мне его жалко.

Раз в месяц я посылаю наугад, в первую попавшуюся газету объявление:

Учительница пения для глухонемых обучит колыбельным песням моряков (или милиционеров, следователей, бильярдистов, секретных агентов — по настроению).

Моряков — это потому, что мальчика Колю забрали на флот.

Никто не отзывается на объявление. Никто не звонит по указанному телефону. Недавно прочла в туристическом справочнике, что за год Гаити посещают от восьми до десяти тысяч русских туристов. Надеюсь, теперь Куока хорошо хранит свои секреты, но кто знает?.. А пока целый месяц — до следующего объявления — я могу спокойно заниматься театром и дочкой.