Я много раз встречался с представителями малого бизнеса: пытался понять, что им еще мешает и где на практике они сталкиваются с препятствиями. Две проблемы высветились сразу: общение с госорганами и конкуренция с крупным бизнесом. Требовались законодательные основы для защиты экономической конкуренции и радикальные меры по ограничению влияния чиновников и многочисленных проверяющих органов. Наиболее уязвимыми и беззащитными оказывались небольшие фирмы и семейные предприятия. Тема эта многократно обсуждалась у меня на совещаниях в разных форматах. В результате мы проработали и приняли закон о защите экономической конкуренции и уже в 2001 году создали соответствующую независимую комиссию. Тогда же мы приняли закон о госзакупках, который, при всех своих недостатках, все же заметно упорядочил бюджетные расходы и позволил бизнесу активнее участвовать в тендерах по приобретению товаров и услуг. Эта сфера всегда была чиновничьим Клондайком, где без откатов не происходило ничего. Теперь тендеры стали прозрачными, а главное – конкурентными. Моя контрольная служба начала получать многочисленные жалобы на решения тендерных комиссий от фирм, проигравших конкурсы, что я посчитал очень хорошим сигналом. Впервые появились признаки того, что без взяток и откатов у нас в стране можно иметь дела с госорганами.

Дальше нам предстояло сделать фундаментальные шаги по борьбе с кумовством и коррупцией в органах власти и управления. Клановость и кумовство я считал одной из самых больших проблем Армении, обусловленной нашей культурной спецификой, а потому и чрезвычайно живучей. Следовало не только принять законодательство, ограничивающее нашу этнокультурную склонность к этому пороку, требовалась также длительная и настойчивая его реализация: чтобы сделать перемены необратимыми, они должны стать частью нашей поведенческой культуры. Общество недопустимо лояльно относилось к подобным явлениям – видимо, каждый думал, что при возможности делал бы то же самое. Я понимал: нужны многие десятилетия настойчивых усилий, чтобы выработать нетерпимость к такому поведению. Но ведь когда-то же нужно начинать? Кто, как не я, должен это сделать? Мне было проще, чем другим: я не был связан ни с кем в Армении какими-либо клановыми, родственными или бизнес-интересами.

Практику формирования органов управления в Армении я считал порочной. Никакой регуляции, никаких ограничений – приходил новый министр, а вместе с ним появлялась куча его родни, односельчан, друзей детства и прочих. Личная преданность и умение держать язык за зубами являлись, пожалуй, главными критериями отбора. Со сменой министров аппарат министерств обновлялся настолько радикально, что разговоры о профессионализме и институциональной памяти оставались пустым звуком. По сути, в системе госуправления отсутствовала сколь-нибудь последовательная кадровая политика – все основывалось на связях и протекции. Это было удобно и выгодно тем, кто уже находился во власти, но с таким управленческим потенциалом двигать страну вперед было невозможно, а почва для коррупции при этом становилась идеальной. Сложившуюся практику требовалось решительно менять.

Мы начали работать над концепцией закона о гражданской службе, который позволит сформировать профессиональную бюрократию, защищенную законом от прихоти и пороков политиков. Мы собирались отделить политические должности от государственных, установить законодательные гарантии независимости госслужащих, их карьерного роста и социальной защищенности. Обсуждения проводились у меня, в президентском дворце, с привлечением многих министерств и ведомств. Процесс шел тяжело – мешало недопонимание и сильное сопротивление министров. Многие из них не были готовы смириться с тем, что у них отнимут возможность распоряжаться аппаратом министерства как собственной вотчиной. Что они сами смогут подбирать только своих помощников и советников, а все остальные назначения госслужащих будут осуществляться на конкурсной основе. Что для увольнений понадобятся убедительные основания и согласие Совета по гражданской службе. Изучив опыт европейских стран по формированию госслужбы, мы взяли за образец страны Балтии. Размеры страны, советское прошлое, успешная реализация на практике подтолкнули нас к такому выбору. Но мы, с учетом большей склонности нашего общества к клановости, пошли гораздо дальше в ограничении влияния политиков. Я шаг за шагом продавливал новые подходы. Мой помощник Армен Геворкян несколько месяцев вплотную вел этот процесс, пока закон не был принят, и уже в 2001 году Совет по гражданской службе начал свою работу.

В том же году мы приняли еще целый ряд важных законов. Из них я выделил бы антикоррупционный Закон о декларировании имущества и доходов руководящими работниками органов власти и управления, а также новый, стимулирующий экспорт, Таможенный кодекс Армении. Кроме того, в 2002 году была принята важная правительственная программа преодоления бедности.

Все эти меры сразу отразились на динамизме экономики. Пошли первые инвестиции в промышленное производство; «Сибал» стал совладельцем «Арменала» с обещанием больших вложений в модернизацию предприятия, заработал электроламповый завод, начался бурный рост табачной отрасли, развивалась пищевая промышленность, продолжали увеличиваться объемы обработки алмазов и ювелирки, пошли крупные инвестиции в строительство отелей в Ереване. Малый и средний бизнес показывал чудеса роста, значительно опережая динамику ВВП. Объемы торговли и услуг по стране стабильно вышли на двузначные цифры роста, отражая повышение доходов населения. Ежегодно создавались десятки тысяч новых рабочих мест: только в 2001 году их появилось 44 000. Начались масштабные строительные работы по программам фонда «Линси» на средства Кирка Кeркоряна, были сделаны первые шаги в реализации грандиозного проекта Северного проспекта. Рост экономики в 2001 году составил 9,6 процента, а в 2002 – уже 12,5 процента. Промышленное производство выросло на 16 процентов, а экспорт – на 50 процентов. Все бюджетные показатели были перевыполнены. The Wall Street Journal и фонд «Наследие» в своем совместном исследовании признали Армению самой благоприятной для иностранных инвестиций страной в СНГ.

Не экономикой единой

Эти годы были насыщены важными событиями в жизни страны. Весь 2001 год прошел в Армении под знаком 1700-летия принятия христианства. В честь этой знаменательной даты мы провели множество культурных мероприятий по всей стране. К торжествам готовились тщательно, событие вызывало величайший интерес, и мы получили блестящую возможность подтолкнуть развитие туризма.

Особенно мне запомнился визит папы римского Иоанна Павла II в Армению в сентябре и общение с ним. Церемония встречи и проводов в аэропорту получилась трогательной, дни выдались особенно яркими и солнечными, а вид на гору Арарат был потрясающим. Мое первое знакомство с Иоанном Павлом II состоялось еще в 1999 году, в Ватикане, на открытии выставки «Армения – Рим: 2000-летние отношения». Он сразу мне понравился. У него были небольшие проблемы с речью, но папа римский излучал невероятное обаяние и действовал на собеседников умиротворяюще.

Летом того же года в Ереване прошли первые Панармянские спортивные игры, вызвавшие большой эмоциональный всплеск в отношениях с диаспорой. Впервые тысячи молодых людей со всех концов света собрались в Армении, на своей исторической родине, состязаться в разных видах спорта. Игры