О чем? Кайлар распечатал предыдущее письмо и, начав читать, против воли заулыбался. Шестнадцатилетняя Элена страдала муками юношеской романтичности.

«По-моему, я Вас люблю. Я даже уверена в этом. В прошлом году, когда я ходила к Дрейкам, чтобы отдать им это письмо (даже не верится, что теперь мама позволяет мне относить послания лично), я, кажется, видела Вас. Может, это были не Вы. А может, Вы. У них живет молодой человек, тоже лорд. Очень красивый, и они все в нем души не чают. Я имею в виду, он им всем очень дорог, даже графу Дрейку. Конечно, он — не Вы, у него нет таких денег. Его семья обеднела, вот он и живет с Дрейками… — У Кайлара перехватило дыхание. Элена видела его. Видела год назад и находила красивым. Неужели же так оно и было? — Но что такое деньги в сравнении с любовью?»

Дальше шли… О нет! Да… Да, следующие строки были немного размазаны от упавших на бумагу слез.

Это не очень-то удивило Кайлара. Он взрослел бок о бок с тремя девицами. Его просто интересовало, когда Элена начала плакать.

«В общем, раз Вы не отвечаете на мои письма и не даете о себе знать, я решила называть Вас Кайларом. Не исключено, что вы полный, непривлекательный, с огромным мясистым носом и… (фраза зачёркнута) Ради бога, ПРОСТИТЕ! Надо бы переписать все сначала, но мама и так бранится, говорит, что я перевожу слишком много бумаги. Простите. Я скверная девчонка. Но хотела бы получить от Вас хоть единственное письмо… Пусть граф Дрейк передаст его мне в следующем году, когда я принесу ему очередное свое послание. Пол повторяет, что я пылаю страстью не к мужчине, а к суме с деньгами. — (Элена совсем ничего не знала о благодетеле, но ей было всего лишь шестнадцать лет. А Пол так и нарывался на взбучку.) — Однако он ошибается. И вовсе это не глупая страсть. Я люблю Вас, Кайлар».

Кайлара проняла дрожь. Ему безумно хотелось услышать эти слова. Услышать от нее. И вот он видел их прямо перед собой, они пробились сквозь сотни преград его двойной жизни. Элена сказала ему заветные слова, не подозревая о том, что он и есть ее благодетель, не зная, что граф Дрейк отдавал ее письма Дарзо. Не ведая о том, что Кайлар был Азотом, что работал убийцей, что видел ее сотни раз, наблюдал за ней дважды в неделю, на рынке близ Пути Сидлина. Элена даже не догадывалась о том, что Кайлар видел, как она расцветает, о том, что всякий раз обещал себе больше никогда не шпионить за ней, и о том, что не мог сдержать слова В какой-то момент он тоже воспылал к ней страстью, но не желал признаваться в этом даже самому себе и твердил, что она манит его, как запретный плод, или что ему просто надо знать, жива ли она, здорова ли. Если не помогало ни первое, ни второе, он пытался уверить себя, что все это глупости и скоро пройдет.

Теперь ему было двадцать лет, но чувство не покидало его сердце. Внезапно вспыхнувшая надежда (Элена любит его!) вдруг разбилась о действительность, как фарфоровая чашка — об пол. Нежное кружево несбыточных желаний растаяло без следа. Теперь имел значение только смертельный испуг в глазах Элены, с которым она смотрела на Кайлара вчера вечером. Беспощадная правда (я Кайлар, и Азот, и твой молодой благодетель, и тоже люблю тебя!) ударила по ней, как кузнечный молот. Я Кайлар, и Азот, и твой молодой благодетель… Я нуждаюсь в твоей помощи. Доверься мне, но я тебя предам.

На жалость к самому себе не было времени, Кайлар и так слишком уж ею увлекся. Он оставил свидетельницу, которая знала, что Кайлар Стерн — мокрушник, чья цель — забрать серебряный ка'кари и, не исключено, натворить других гнусных дел. Стало быть, вымышленный образ, на создание которого Кайлар потратил целых десять лет, больше не мог служить ему. И все из-за какого-то шарика, неизвестно где теперь находившегося.

Ведра, в которых служанка каждый день приносила ему горячую воду, сегодня стояли пустые. Бог знает почему, Кайлара это испугало. У него защипало глаза, будто от подступавших слез. Он чуть не рассмеялся над собственной глупостью. Воду не принесли наверняка из-за какого-нибудь ничтожного недоразумения, а ему уже представлялось, что боги или же единый Бог Дрейков начинают уничтожать его. Все шло наперекосяк.

Мастер Блинт собирался его убить. Девушка, ради которой он был готов умереть, ненавидела. Даже Сэра Дрейк, еще вчера вечером не знавшая, его она любит или Логана, теперь презирала его.

А худшим в этой истории было то, что все произошло по его вине. Сотня бед обрушилась на его голову из-за им самим принятых решений.

Разве что за отсутствие воды в ведрах отвечал не он. Схватив их, Кайлар выскочил из комнаты и чуть не столкнулся на лестнице со служанкой. Та несла два других ведра, наполненных горячей водой.

— Здравствуйте, — сказала она. Кайлар ее не узнал. Девушка была прехорошенькая, симпатичнее всех, кто прислуживал в доме Дрейков. — Доброе утро! Простите, я замешкалась. Я новенькая, сегодня мой первый рабочий день. Не знаю, где тут что… Пожалуйста, не гневайтесь!

Она протиснулась мимо Кайлара, чуть задевая его голую грудь своим пышным бюстом, и вошла в комнату. Он последовал за ней, поставил на пол пустые ведра и протянул руки за теми, что до сих пор держала девица.

— Давайте.

— Нет-нет, что вы! — воскликнула она. — Умоляю, не рассказывайте графу Дрейку или экономке, что я опоздала. Она и так смотрит на меня косо, а если узнает, что я в первый день так оплошала, тут же укажет мне на дверь. Если я потеряю эту работу, просто не представляю, что буду делать, сэр.

Она наконец поставила ведра и заломила руки.

— Эй! — ответил Кайлар. — Успокойся. Ничего я никому не скажу. Кайлар. — Он протянул ей пятерню и улыбнулся.

Девушка просияла улыбкой, пожала Кайлару руку и окинула беглым, но восхищенным взглядом его обнаженную грудь и живот.

— Очень приятно. Виридиана.

Дворецкий ввел в кабинет красавца ладешца. Логан, желавший перекусить, остался в столовой, так что граф Дрейк был один.

— Сэр, — сказал дворецкий, — послание желают передать лично.

— И хорошо, — ответил граф Дрейк. — Спасибо.

Ладешец был настолько хорош собой и так богато одет, что явно не мог быть рассыльным. Он больше походил на придворного или хотя бы на барда. Тут взгляд графа Дрейка остановился на руках незнакомца. Тот держал стрелу, от наконечника до перьев хвоста выпачканную ярко-алой жидкостью, похожей на свежую кровь. Едва дворецкий удалился, гость произнес:

— Доброе утро, милорд. Хотелось бы познакомиться с вами при иных обстоятельствах, но я к вам с крайне важным сообщением от Дарзо Блинта. Он сказал: «Если мальчик еще жив, я должен встретиться с ним. Пусть приходит обедать в „Подвыпившую блудницу“».

Ладешец поклонился и протянул графу красную стрелу. Появившийся на пороге Логан добродушно рассмеялся.

— Говорите «если еще жив»? Надо понимать, кто-то из друзей Кайлара видел, как сюда явился я?

Граф Дрейк усмехнулся.

— Ты наверняка перепугал всех, кто встретился тебе на пути. — Он повернулся к посланцу. — Я все ему передам, спасибо.