– Ты можешь запретить ей колдовать? – недоверчиво спросил он.

– Как-никак я ее мать. И хотя она уверена в обратном, я пока еще немного искуснее в магии, чем эта маленькая зазнайка.

– Слава тебе Господи!

Фиона опустила голову ему на плечо. Ей было приятно чувствовать его сильные, горячие руки. Она осторожно и ласково куснула его за ухо. Реймонд вздрогнул в ответ, и шаловливые руки моментально проникли под плед, щекоча и лаская его просыпавшееся тело.

– Фиона… – растерянно прошептал он.

– Она спит, а я тебя хочу!

– Но мы же будем шуметь! – Он слишком хорошо помнил о том, что его жена не из тех холодных особ, которые умеют заниматься любовью совершенно беззвучно.

– О, это просто устроить! – И она с лукавой улыбкой простерла руку в сторону кровати, нараспев произнеся заклинание: – Спи спокойно, спи беззвучно, милая голубка! Помни, все, что ты услышишь, – это только сон!

Реймонд довольно улыбнулся, а Фиона в последний раз взмахнула рукой, и балдахин над кроватью бесшумно опустился, скрыв от них Шинид. Для Реймонда не требовалось особого приглашения. Он не спеша прошелся губами по всему телу Фионы, пока пальцы не проникли в заветную ложбинку между ног и не раздвинули влажные складки кожи. Он ласкал жену, и та нежилась в его объятиях и мурлыкала, как настоящая кошка, пока возбуждение не возросло настолько, что ее пальчики стали требовательно теребить завязку на его штанах.

– Что, уже не терпится, любимая?

– Ох, тише ты… черт бы побрал эти завязки! – Наконец ей удалось добраться до того, что она искала, и Реймонду стало не до шуток. Он придержал Фиону за бедра и вошел в нее. Чародейка тихо застонала, с готовностью отвечая на его рывки. Прошло немало времени, пока оба снова вспомнили об окружающем, все еще задыхаясь и вздрагивая от восторга.

Но не успели они отдышаться, как детский голосок внятно произнес:

– Папа, у меня вся кровать в цветах!

Всякий раз, стоило Реймонду услышать этот доверчивый голосок, у него что-то переворачивалось в груди.

– Я знаю, моя хорошая!

– А почему тут цветы?

– Ну, это… такой подарок в знак моей любви к тебе и к твоей маме. – Фиона уставилась на мужа как на сумасшедшего, и он ответил ей взглядом: «Потом придумаешь что-нибудь получше!»

– Ох – сонно вздохнула Шинид. – Как красиво!

– Черт побери, Фиона! – зашипел он. – Ты что не могла сдержаться? – Из-за этих цветов не только Шинид, но и весь замок мог безошибочно сказать, когда он бывает близок со своей женой.

– Могу предложить лишь один способ, – с лукавой улыбкой отвечала Фиона. – Заниматься этим до тех пор, пока весь Гленн-Тейз не будет погребен под цветами. Тогда уже никто ничего не заметит!

Между прочим, его вполне устраивал такой ход мыслей! Реймонд плотоядно ухмыльнулся.

– Милорд!

Де Клер отвернулся от розового окна, через которое смотрел на крепостной двор, и посмотрел на Коннала. Паренек стоял по другую сторону стола. Солнце, ярко освещавшее комнату, сделало его волосы ярко-рыжими – в точности такими, какими они были в детстве.

Но детские годы закончились, и теперь Коннал на глазах превращался в рослого красивого юношу, мечтавшего стать достойным воинской славы своего приемного отца. Он полностью отказался от мрачного наследства Тайрана, своего настоящего родителя. И тем не менее Коннал все еще был очень юн и неопытен, и Реймонд с тяжелым сердцем начинал этот разговор.

– Ты не готов, – отрезал англичанин, сверля Коннала суровым взглядом и скрестив руки на груди.

Коннал сердито прищурился.

– Когда я позволил тебе остаться в Гленн-Тейзе, мы пришли к соглашению, что ты будешь ждать, пока я сам не решу, что тебе можно дать в руки меч.

– Да, я знаю.

– Ты должен научиться выдержке, ведь оружие и латы весят очень много! Твои мышцы должны свыкнуться с этой тяжестью, чтобы потом она не мешала тебе управляться с мечом. Но я не могу нагрузить тебя по полной выкладке, потому что твои кости еще не сформировались до конца, Коннал. Это слишком большой риск.

– Я не боюсь рисковать.

– Ты не доверяешь моему опыту?

– Доверяю, милорд. – Конналу постоянно приходилось напоминать себе, что де Клеру достаточно сказать одно слово – и ноги его больше не будет в этом замке.

– Я выучил воинскому искусству не одну сотню отличных бойцов, Коннал, – немного смягчился он. – И я знаю, что говорю.

– Да, милорд.

– Тебе больше нечего сказать? Я вижу, что ты злишься.

– Я разочарован – вот и все.

– Потренируйся ходить по бревну. – Де Клер имел в виду бревно на тренировочной площадке. Оно было таким узким и длинным, что идти по нему было так же трудно, как по натянутому канату. Однако это упражнение отлично развивало чувство равновесия. – Заставь свои ноги нести тело как следует.

– Да, милорд.

– Ты свободен.

Коннал, машинально комкая в руках шапку, низко поклонился и направился к двери.

– Ты еще успеешь стать рыцарем, Коннал, – произнес де Клер, и мальчик замер на месте. – Я тебе обещаю. И я сам буду тебя учить. Но ты должен дождаться, пока придет твое время.

– Премного благодарен, милорд, – ответил Коннал. Интересно, успеет ли он стать таким же стариком, как де Клер, пока кто-то из близких ему людей поверит в его силы и позволит ему стать мужчиной?!

Не спуская глаз со своей жены, Реймонд стоял возле Самсона и отдавал приказания Карверу:

– Нет, не нужно лишней тяжести. Я надену только нагрудник и наручи!

– Но, милорд! – испуганно вскричал оруженосец.

– Ты слышал, что я сказал? – Он по-прежнему смотрел на Фиону.

Она ласково улыбнулась. Сегодня де Клер оделся как ирландец – в меха и кожу. И хотя его одежда все же выделялась своей добротной выделкой, он смотрелся в ней так естественно, что у Фионы замирало сердце. Она и восхищалась Реймондом, и тревожилась за него. Отказавшись от тяжелых доспехов, он станет двигаться намного проворнее. Но с другой стороны, латы давно стали для него второй кожей.

– Может, все-таки объяснишь, что ты задумал? – Она обвела взглядом небольшое войско. Солдаты готовились к вылазке, как всегда, но чародейка чувствовала, что на этот раз они не вернутся, пока не выкурят из норы неведомых злодеев.

– Найти тех, кто старается разрушить все, что мы пытаемся построить.

Столь обобщенный ответ говорил сам за себя. Реймонд не хочет посвящать ее в лишние подробности, чтобы не тревожить понапрасну. Оставалось лишь положиться на судьбу и на его военную удачу. Но ведь де Клер всегда бился по законам рыцарской чести, неведомой для его коварных противников.