Таким образом, патриотизм старых элит в 1917‑18 годах соседствовал с пожеланиями скорейшего разгрома большевиков германской армией.

Если в феврале — марте 1917 года, на фоне свершившейся «буржуазной» революции большевики существенно качнулись вправо, попав под влияние меньшевиков и эсеров, то к концу 1917 — началу 1918 годов партию охватил обратный процесс. Значительные массы большевиков, окрыленных успехами первых месяцев существования власти Советов, ударились в крайнюю левизну.

Чтобы понять причины крупнейшего партийного кризиса начала 1918 года, нам снова придется обратиться к марксизму, а точнее к тому, как трактует эта теория вопросы войны. Ранее мы останавливались лишь на позиции «пораженчества» в империалистической войне 1914 года. Но проблема куда глубже — марксизм разделяет все войны на два вида: реакционные и прогрессивные. Из этого деления рождается отношение марксистов к войне — в том числе по вопросам защиты отечества, «оборончества», «пораженчества» и т. д.

Позицию «пораженчества» марксисты занимали только в реакционной войне (в соответствующей моменту риторике Ленина — империалистической), которую вели правящие слои ради достижения своих экономических и политических целей. Ради расширения рынков сбыта, передела колоний, доступа к ресурсам и т. д. — предельно упрощая, ради собственного обогащения. Такой войне, неизбежно сопровождаемой самой патриотической пропагандой, марксисты в поддержке отказывали. Более того — всеми силами разоблачали лживость патриотической пропаганды, за которой реальные народные чаяния отсутствовали, а крылись интересы конкретных финансово-промышленных групп и представляющих их правительств. Такие войны марксизм признавал реакционными.

Но существовали войны прогрессивные — ведущие к социальному прогрессу. Например, демократические — в понятии «народные». То есть ведущие к освобождению от колониального гнета или власти захватчика. Социалисты занимали в них позицию угнетенных против угнетателей.

Другой вид прогрессивной войны — война, ведущая к смене социально-экономической формации, внутренняя война, или гражданская. Ведь речь шла не только об угнетении одной страны другой, не только о национально-освободительном движении, объединяющем все слои населения в борьбе с поработителем. Речь шла также и об угнетении большинства населения меньшинством. Ленин в 1916 году писал: «Гражданские войны — тоже войны. Кто признает борьбу классов, тот не может не признавать гражданских войн, которые во всяком классовом обществе представляют естественное, при известных обстоятельствах неизбежное продолжение, развитие и обострение классовой борьбы. Все великие революции подтверждают это»[494].

Третья принципиально важная для нашей темы разновидность прогрессивной войны — война революционная. Коммунистический манифест провозгласил, что с победой социалистических революций исчезнут противоречия между народами, и, следовательно, основания для войн. Рядом коммунистов этот тезис был воспринят буквально. Европейские социал-демократы в 1916 году, в преддверии, как тогда казалось, Мировой революции, выдвинули новый лозунг в замен старого «вооружение народа» — его разоружение. Ленин, полемизируя с ними, отмечал: «Победивший в одной стране социализм отнюдь не исключает разом вообще все войны. Наоборот, он их предполагает. Развитие капитализма совершается в высшей степени неравномерно в различных странах… Отсюда непреложный вывод: социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными. Это должно вызвать не только трения, но и прямое стремление буржуазии других стран к разгрому победоносного пролетариата социалистического государства. В этих случаях война с нашей стороны была бы законной и справедливой. Это была бы война за социализм, за освобождение других народов от буржуазии. Энгельс был совершенно прав, когда… прямо признавал возможность «оборонительных войн» уже победившего социализма. Он имел в виду именно оборону победившего пролетариата против буржуазии других стран. Было бы просто глупо отрицать «защиту отечества»… со стороны победившего пролетариата в его войне против какого-нибудь Галифе буржуазного государства»[496].

Развивая свою мысль, Ленин в Апрельских 1917 года тезисах писал: «На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать свое согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве на деле со всеми интересами капитала»[497].