Петер Кауфман взъерошил свои седые волосы и, оглядевшись, спросил:

— У тебя нет чего-нибудь холодного? Препротивный отель — я просил принести в номер воды, но мне сказали, что у них это не принято.

— Вот только минеральная вода осталась. Две бутылки.

— О, это очень хорошо. Ты случайно не помнишь, что мы вчера пили?

— Нет, — признался Хаш.

— Вот и я не помню…

Кауфман отвернул пробку и, сделав несколько глотков, удовлетворенно почмокал губами.

— А ты хоть помнишь, с чего мы вчера пили?

— Нет, — соврал Хаш.

— Из-за того, что наш груз окончательно потерялся.

Роберто продолжал молчать, ожидая, что вице-президент вот-вот взорвется, однако тот сказал:

— А с другой стороны — ну и хрен с ним. Надоели мне эти шпионские игры. А тебе?

— И мне тоже, сэр, — облегченно вздохнул Хаш.

Вид упакованных и увязанных мешков с семенами вызвал у Харриса неподдельный интерес. Он возбужденно хлопнул по пластиковой упаковке и объявил.

— Это же настоящие орехи, камрад Джек. Их можно есть!

— Да нет, это всего лишь семена, к тому же они протравлены от долгоносика. Есть их нельзя ни в коем случае, — Холланд пытался остановить Харриса, однако тот уже вовсю пускал слюни, и Джек был вынужден разрешить ему взять «одну лишь горсточку».

— Обожаю орехи, — пояснил Харрис, распаковывая один из мешков. — До того люблю их, что могу есть в любом количестве.

Добравшись до семян, он зачерпнул целую горсть и понюхал.

«Неужели съест?» — подумал Джек и сморщился. Семена анунга напоминали дохлых сверчков.

Харрис бросил на Джека благодарный взгляд и начал поедать угощение. Он лихо разжевывал жесткую скорлупу и сосредоточенно работал челюстями, ни на что не отвлекаясь. Длинные пряди немытых волос спадали ему на лицо, и Харрис отбрасывал их назад, продолжая перемалывать драгоценные зерна.

Он быстро съел не одну, а целых три горсти. Джек уже хотел остановить прожорливого камрада, когда по лестнице платформы прогрохотали торопливые шаги и на судно поднялся один из повстанцев:

— Камрад Харрис! Люди Фринслоу в городе! Харрис перестал жевать и, сплюнув жвачку на пол, спросил:

— Где они и сколько их?

— На северной окраине. Мы прочесывали развалины, чтобы найти нескольких беглых горожан, и вдруг на тебе — пулемет! Троих сразу накрыло! А сколько их там — неизвестно. Наверное, тыща…

— «Тыща», говоришь? А ты хотя бы до ста считать умеешь, камрад Суслик?

— Нет, — признался повстанец.

— Я так и понял. Беги к зданию порта и скажи камраду Пентраму, чтобы он взял несколько грузовиков и доставил людей на северную окраину. Куда подгонять машины, знаешь?

— К трубе?

— Правильно.

Камрад Суслик выскочил из уиндера, и его башмаки снова загремели на лестнице.

— Видишь, как оно получается? Враги повсюду, а у нас нет даже оружия. — Харрис вздохнул и снова посмотрел на мешки с семенами.

Решив хоть как-то его отвлечь, Джек сказал:

_ Кое-какое оружие у меня есть.

_ Где?

— Здесь, на судне. Называется «Рунельда». Автоматическая 45-миллиметровая пушка.

— Покажи!.. — мгновенно возбудился Харрис.

— Ты ее не увидишь — она стоит в специальной нише под обшивкой.

— Ну так давай ее снимем, — сразу предложил Харрис.

— Это не так просто, камрад, пушка очень тяжелая.

— А мы людей пригоним — хоть тысячу.

— Не знаю, получится ли? — пожал плечами Джек. — Вот если бы натаскать в баки топлива, тогда можно было бы взлететь и стрелять куда хочешь.

Харрис хитро улыбнулся и погрозил Джеку пальцем:

— Ты парень не промах, камрад Джек, но и мы не дураки. Если ты взлетишь, то только мы тебя и видели.

— Ты мне не веришь? — оскорбился Джек.

— Не верю. Ты стал камрадом только сегодня, а до этого был сам по себе.

— Хорошо, я могу доказать тебе, что камрад Джек — это настоящий камрад. Пошли в кабину.

Холланд провел длинноволосого к стрелковому джойстику и включил механизм, убирающий защитный колпак.

Никаких целей перед уиндером не было, только пара складов, но Джек, решил, что сойдет и это.

— Ну что, ты готов? — спросил он.

— Готов, — кивнул Харрис.

— Тогда смотри. — Джек нажал на спуск, и ожившая «Рунельда» выбросила два десятка снарядов.

Они красиво пронеслись над заброшенными платформами и ударились в стену склада, выбив из нее фонтаны кирпичных обломков.

— О!.. О-о!.. — только и мог сказать камрад Харрис, пораженный увиденным, — А давай сметем остатки гражданской милиции! А?

— Ты имеешь в виду тех парней, что засели в арсенале?

— Ну конечно.

— Но ведь судно смотрит в другую сторону.

— А мы его развернем! Обязательно развернем! Все, я прямо сейчас бегу за людьми, и ты со мной, на всякий случай.

— Хорошо, — пожал плечами Джек. — Я не против.

Камрад Харрис мчался как пустынный шакал и все время оборачивался и подгонял Холланда:

— Давай, камрад Джек, не отставай! «Рунельда» должна нам послужить!

Впереди горел резервуар с топливом, и черный дым поднимался к небу. Когда внезапные порывы ветра прибивали его к земле, дышать становилось невозможно.

Джек бежал сквозь клубы стелившейся копоти, проклиная все на свете и тот день, когда согласился на авантюру с доставкой семян.

«Качал бы сейчас дерьмо в тепле и сытости, так нет же, захотелось денег побольше — вот и отрабатывай теперь!»

Думая о своем, Холланд продолжал бежать и даже не успел испугаться, когда вокруг него взлетели фонтаны земли

— Падай, камрад, падай! — закричал прятавшийся за бетонной глыбой повстанец

Джек упал на живот и ползком добрался до убежища, где уже сидел Харрис.

— Надо же, — сказал он, — а я уже надеялся, что твои часики станут моими!

Из-за угла полуразрушенной постройки выскочил человек. Он добежал до укрытия и сел на землю возле Джека. Затем сменил магазин автомата и пожаловался:

— Пулемет с башни бьет — голову не поднимешь.

— Так ведь там была наша позиция, — заметил Харрис.

— Была, — кивнул повстанец, — только нас оттуда выбили.