Пришлось пойти на уступки, это на время предотвратило дальнейшее насилие, но сенаторы, посланные Тиберием для рассмотрения жалоб легионеров, были схвачены, а одному бывшему консулу едва удалось избежать смерти. По предложению консилиума Германик решил послать Агриппину и двухлетнего Калигулу в безопасное место — в один из ближайших галльских городов.

Римские легионеры были суровыми людьми, способными временами на крайнюю жестокость, но нередко они становились сентиментальными, и трогательный вид беженцев, покидавших лагерь, привел к кардинальной смене настроения. Воспользовавшись этим, Германик снова обратился к мятежникам с речью и на этот раз добился, чтобы ему выдали зачинщиков, которые без промедления были осуждены и казнены. Однако для того, чтобы подобные проблемы не возникали в будущем, молодой полководец также уволил тех центурионов, которые были признаны виновными в получении взяток от своих солдат.

Определенные уступки, включая немедленную демобилизацию отслуживших положенный срок легионеров, и возврат к прежнему сроку службы в шестнадцать лет плюс четырем годам для ветеранов, были сделаны примерно в это же время. Уменьшение продолжительности службы, судя по всему, длилось не слишком долго, и скоро ее общий срок снова стал составлять двадцать пять лет, но другие жалобы, скорее всего, были удовлетворены. После новых поспешных казней и недолгой борьбы в другом лагере мятеж армии в Нижней Германии закончился.

Германик, прибывший в этот лагерь после подавления мятежа, сказал, по свидетельству Тацита: «Происшедшее не целительное средство, а бедствие». Восстановив во всей армии порядок (солдаты вспомогательных войск, которые не являлись гражданами, по-видимому, не бунтовали), Германик наконец смог переключить свое внимание на врага.

Сезон, удобный для военных действий, уже заканчивался, но, несмотря на это, Германик собрал колонну из солдат всех четырех недавно бунтовавших легионов, всего около 12 000 человек, наряду с двадцатью шестью когортами вспомогательной пехоты и восьмью алами кавалерии. Перейдя Рейн, этот отряд быстро двинулся на марсов.

Вместо того чтобы направиться обычным, более простым путем на земли этого племени, Германик выбрал более длинный и менее известный маршрут. Во главе быстро двигалась вспомогательная пехота, несущая лишь свое снаряжение. Ей было поручено разведывать и расчищать дорогу. За ней шло основное ядро легионов с небольшим вещевым обозом. Римляне передвигались ночью, безоблачное небо и яркие звезды позволяли им без труда находить дорогу.

В ночь нападения римлян германцы отмечали праздник и пировали, поэтому атака оказалась вдвойне неожиданной. Перед рассветом часть марсийских деревень была окружена римскими войсками. Жители практически не оказывали сопротивления атакующим и были перебиты. Затем Германик разделил свою армию, создав небольшие боевые отряды, каждый из которых базировался неподалеку от одного из четырех легионов, и отправил эти отряды опустошать земли в радиусе примерно пятидесяти миль.

Римские карательные экспедиции, как правило, были очень жестокими — в 51 г. до н. э. запрет Цезаря поджигать усадьбы выглядел как нечто экстраординарное, — но эта операция Германика была еще более свирепой, чем обычно. Пленных не брали и всех попадавшихся германцев убивали независимо от их пола и возраста. Обычно римляне проявляли определенное уважение к святыням, но теперь даже святилище местной богини было сожжено дотла.

Войска Германика не встречали серьезного сопротивления, пока их колонны не собрались вновь и не начали обратный марш к Рейну, поскольку племенам требовалось время, чтобы собрать армию. Марсы ничего не могли сделать после бойни, учиненной римлянами, но соседние племена — бруктеры, тубанты и узипеты — собрали войско и устроили засаду там, где, по их расчетам, должны пройти римляне во время своего возвращения.

Германик узнал об их намерениях и двинулся с армией, построенной в каре. Обоз, теперь сделавшийся огромным от захваченной добычи, находился в центре, а отдельные когорты были готовы быстро развернуться в боевом порядке. Когда римляне достигли более узкого участка дороги, германцы появились из засады и ударили в тыл римлянам. Как пишет Тацит, Германик галопом подскакал к своим легионерам и крикнул, что теперь пришло время смыть позор своего недавнего мятежа. Они должны идти в атаку и превратить свой позор в славу. Стремительным натиском когорты оттеснили германцев, нанеся им тяжелые потери.

Германцы были побеждены и позволили римской колонне спокойно закончить свой марш. Римский военачальник отвел своих солдат обратно на зимние квартиры в Нижней Германии.

Месть Рима, 15–16 гг.

Во многих отношениях операции следующих двух лет походили на карательную экспедицию против марсов, но они были гораздо большего масштаба. Война велась для того, чтобы отомстить за катастрофу в Тевтобургском лесу и, что еще важнее, для того, чтобы вновь посеять среди германских племен страх перед могуществом Рима.

Главным врагом являлся Арминий, но успех херусков побудил другие народы открыто выступить против римлян. Власть вождей в племенах не была абсолютной и основывалась в основном на их престиже. Большинство воинов добровольно следовали за удачливым полководцем, но он не мог их к этому принудить.

Арминий был не единственной значительной личностью среди херусков, и другие князья были недовольны его нынешним возвышением. Обычно племена действовали очень несогласованно, теперь же многие вообще не признавали господства херусков. Таким образом, римляне вели военные действия против разрозненных врагов одновременно, и каждого необходимо было убедить в том, что если он не согласится на мир и союз с Римом, ему придется очень и очень плохо.

На этой стадии римляне, судя по всему, не планировали повторно занять утраченную провинцию к западу от реки Альбис. Во время сезона боевых действий римские армии вторглись в Германию, уничтожая всех, кто пытался сопротивляться. Римляне называли подобные действия глаголом опустошать (vastare). К осени легионы всегда возвращались на безопасные базы на Рейне, гарнизоны никогда не оставались на недавно захваченных территориях Германии. Цезарь же во время своих кампаний в Галлии поступал как раз наоборот, устраивая зимние квартиры на завоеванных землях.

Германия также отличалась от Галлии и в других важных отношениях. Большие поселения, эквивалентные галльским городам (oppida), были крайне редкими, большинство жило в разрозненных деревнях. Цезарь получал на месте большое количество зерна и другого провианта, вполне достаточного, чтобы его армия могла продержаться несколько недель в галльских городах. У союзных сообществ он просил продовольствие, у враждебных захватывал силой.

Германик не мог действовать подобным образом. Поскольку заготовка провизии могла замедлить передвижения войск и подвергнуть опасности небольшие отряды, посланные за провиантом, он должен был везти почти все необходимое с колонной. Тацит, рисуя картину Германии, делает риторическое преувеличение, когда говорит, что земли здесь почти все лесистые и болотистые. Однако несомненно, что по большей части ее территории римская армия передвигалась с трудом. Даже весной и летом здесь было очень мало дорог, пригодных для большого обоза. Многие из них проложили римские армии, прежде действовавшие в этих местах под командованием Друза и Тиберия. Римляне также реконструировали немногие существовавшие дороги, соорудив мосты и сделав насыпи.