Все рассмеялись, и с невероятным облегчением я сказала:

— Пойду, распоряжусь, чтобы подавали обед.

За столом Агнар немного расслабился, даже начал улыбаться, периодически поглядывая на Монику, и это еще больше утвердило меня в мысли, что она приглянулась ему. Господи… сделай так, чтобы из этого что-то вышло!

Сидя возле горящего очага в приятной компании, словно забываешь, что где-то за окном засыпает снегом поля, горы, деревни и города. Что надвигаются зимние волшебные сумерки, окутанные морозной дымкой. Что где-то в лесу колышет еловые лапы ледяной ветер, а небо опускается все ниже и ниже вместе с бесконечным снегопадом…

Я предложила Агнару остаться в «Вит Миднатт», и он с благодарностью принял мое приглашение, понимая, что в такую погоду дорога будет не из приятных. До самого ужина мужчины играли в карты, а мы женской компанией шили Бернарду веселые костюмчики, устроившись в гостиной.

Когда в дверях появился Нилс, я сразу поняла, что опять что-то произошло.

— Ваше сиятельство, ваш батюшка отправился в имение Расмуссен, — сказал он, и мое шитье скользнуло на пол. — Вот записка, ее на буфете обнаружила Сидни…

— Он совсем не слушает меня! — я вскочила с кресла и растерянно огляделась. Что предпринять? — Когда же он отправился туда?..

— Я подозреваю, что сразу после обеда, — ответил Нилс и покачал головой. — Он уже подъезжает к имению, а возможно уже доехал. Нет смысла отправлять за ним людей.

— Астрид, ты должна все рассказать мужчинам, — взволнованно сказала Сесиль. — Они точно знают, что делать.

— Что я скажу им? Как объясню? — занервничала я. — Ваше сиятельство, привидение сказало мне, что в подвале Тильды Расмуссен, лежит тело нотариуса, которого она прибила собственными руками?!

— Но почему… — Моника изящным жестом поправила очки и деловито произнесла: — Ты можешь сказать, что ваш батюшка откуда-то узнал о преступлении. Вот и все…

— Какая ты сообразительная! — я готова была расцеловать этого милого очкарика. — Пойду к мужчинам!

— Я с тобой! — Сесиль поднялась.

— И я! — Моника поджала губки. — Решим эту проблему вместе!

— Кто??? — Тильда удивленно уставилась на слугу. — Барон Флойд Дирсон???

— Именно так, ваше сиятельство, — подтвердил тот и добавил: — Он говорит, что у него есть важная информация для вас.

— Вот, значит, как… — протянула Тильда и, взглянув на сына, приказала: — Проведи его в мой кабинет.

Слуга вышел, а Валентин изумленно протянул:

— Что нужно этому человеку? И что за важная информация? Матушка, я бы не стал верить этому пройдохе…

— Но выслушать я его все-таки могу, — улыбнулась вдовствующая графиня. — Не забывай, что он игрок и пропащий человек, а такие люди всегда ищут выгоду только для себя и готовы продать даже свою семью.

— Вы думаете, что он принес информацию об Астрид? — Валентин поднялся с кресла. — Я тоже хочу послушать.

— Пойдем, дорогой, — Тильда направилась к дверям, предчувствуя, что сейчас узнает нечто совсем неожиданное. — Возможно, нам удастся с помощью барона поставить на место его выскочку дочь.

Когда они вошли в кабинет, барон уже был там и стоял возле окна, сложив за спиной руки.

— Приветствую вас, графиня, ваше сиятельство… — он учтиво поклонился, и Тильда нетерпеливо произнесла:

— Здравствуйте ваша милость, что привело вас в наш дом? Если это касается вашего имения, то я не собираюсь идти вам на уступки и прощать долги…

— Нет, это не касается имения, — быстро сказал барон. — Но от денег я бы не отказался. У меня есть некая информация об Астрид и за нее я бы хотел получить вознаграждение.

— Но она же ваша дочь, — Валентин подозрительно нахмурился. — Зачем вам делиться информацией об Астрид?

— Я же сказал, мне нужны деньги, — нервно ответил барон, потирая руки. — Тем более, что она мне отказала в них! Своему отцу! Я прожил несколько дней в ее доме и чуть не сошел с ума от этого бедлама! Слуги делают, что хотят! Ребенок без конца орет и от его крика у меня просто раскалывалась голова! Не дом, а помойка!

— Чего-то такого я примерно и ожидала… — насмешливо протянула Тильда и указала ему на кресло. — Но то, что она безалаберна и глупа, я знала давно. Это для меня не новость.

— Я знаю нечто такое, что рассказав это в обществе, вы навсегда отвернете его от Астрид. Скажу больше — после этого герцог не женится на ней никогда! — барон уселся в кресло и обвел Тильду и Валентина победным взглядом. — Но я не против, чтобы эта мерзавка получила по заслугам.

Лицо Тильды приобрело хищное выражение, она всем телом подалась к нему и с придыханием прошептала:

— И что же это за информация?

— Сначала деньги, — барон откинулся на спинку кресла и принялся постукивать пальцами по подлокотнику. — Много денег.

— Если эта информация действительно стоит того, я дам вам приличную сумму, — заверила его вдовствующая графиня. — Я обещаю вам.

— Конечно, дадите, — хмыкнул барон и, понизив голос, сказал: — Астрид и маркиз Лукас Брейвик, любовники!

— Что?! — в один голос воскликнули Тильда и Валентин, и женщина резко поднялась.

— У Астрид и маркиза любовная связь?

— Так и есть, — кивнул барон. — И герцог не знает об этом! Бедняге наставляют рога его друг и его невеста!

— Это, конечно, занятная история, но вы могли ее попросту выдумать, чтобы получить деньги, — недоверчиво хмыкнул Валентин и посмотрел на мать. — На вашем месте, я бы не стал ему верить. Эта история мало походит на правду.

— У меня есть доказательство, — казалось, барон совершенно не обиделся на графа. — Это письма наших голубков… Я украл их из стола Астрид! Там очень много интересного… Если вы хотите заполучить письма, то я с радостью привезу вам их, когда получу половину денег.

— Не половину, а четвертую часть, — поправила его Тильда, прожигая взглядом. — Тогда ты точно явишься за остальным!

— Хорошо, — немного подумав, ответил барон. — Я согласен на четвертую часть.

— Отлично, — на лице вдовствующей графини появилось довольное выражение. — Останетесь до завтра, ваша милость? На улице такой сильный снегопад… Да и мне бы хотелось узнать за ужином все подробности этого ужаса… Астрид и маркиз! Боже… Общество всколыхнется! А когда герцог узнает, Астрид будет полностью опозорена!

— Вам нисколько не жаль вашу дочь? — Валентин уставился на него пристальным, немигающим взглядом.

— Нет, — скривившись, почти выплюнул барон. — Почему я должен жалеть ее? Разве она когда-нибудь входила в мое положение? Никогда не любил ее и всегда жалел, что у меня не родился сын.

Когда барон отправился в комнату, выделенную ему гостеприимными хозяевами, чтобы привести себя в порядок и немного отдохнуть, Валентин с удивлением спросил у матери: