Тико понятия не имел, к кому из них она обращается. Судя по всему, к Атило тоже. И эта мысль только разозлила мужчину. Глаза мавра заледенели, губы плотно сжались. Он хотел причинить Тико боль. Хотел воткнуть в него клинок. Но кинжал в паху сдерживал любые порывы. И еще — присутствие Десдайо.

— Я чему-то помешал? — донесся голос от дверей.

— Ты… Здесь?

Сейчас Тико мог спокойно убить Атило. Но он просто отступил в сторону и криво улыбнулся новому действующему лицу. Пока Атило таращился, Тико успел неторопливо вернуть кинжал ему на пояс и поклонился гостю.

Принц Леопольд рассмеялся.

— Вы, должно быть, госпожа Десдайо. Слухи не лгали, вы прекрасны…

Десдайо перевела взгляд с Тико на Атило и только потом посмотрела на элегантного незнакомца. Кто он такой? И почему ее будущий муж ненавидит этого человека сильнее, чем юношу, которого минуту назад хотел убить?

— Объясните мне, что здесь происходит, — потребовала Десдайо.

Принц Леопольд цум Бас Фридланд низко поклонился ей и представился, упомянув Венецию и Кипр.

— Трое убийц и одна невинная девушка. Если только я чего-то о вас не знаю…

Леопольд улыбнулся.

— Но нет, не думаю.

— Атило — солдат, — возразила Десдайо.

— Одни войны благородны, — ответил Леопольд. — Другие — нет. Он сражается на темной войне. Как и я. Если нам приходится принять участие в иной, то лишь случайно. А вот он… — принц кивнул на Тико. — Его война настолько темна, что он сам едва ли понимает, в чем она заключается.

— Он мой раб, — пренебрежительно сказал Атило.

Принц Леопольд поднял бровь и посмотрел на Десдайо, которая плотно сжала губы.

— Полагаю, ваша возлюбленная может не согласиться. Я слышал, она отдала за него драгоценности матери.

— Да, помимо прочего, — ответил Атило. — Я их выкуплю.

Тико никогда еще не видел такого выражения на лице Десдайо. Смесь гнева, упрямства и раздражения. А ее поза говорила: Десдайо встала на краю мира и не сдвинется ни на шаг. Леопольд встретился с ней взглядом и усмехнулся.

— Тико ничей, — сердито заявила она. — Я купила его. И отпустила.

— Это мы обсудим позже.

Никто не успел уследить за Тико. Секунду назад он стоял лицом к Атило, а в следующую оказался у него за спиной и прочертил пальцем линию на горле мавра. Потом улыбнулся, отошел в сторону и отвесил поклон.

— Ты проигрываешь.

— Нет, — сказал Леопольд. — Он выигрывает. Он сказал Алонцо, что у тебя есть способности. И Алексе тоже… — принц, словно извиняясь, пожал плечами. Наверное, за упоминание любовницы Атило в присутствии его невесты.

Хрустальная ночь. Так часто бывает перед большой битвой или началом осады. Когда всем известно — Война, Глад и Мор уже оседлали коней и жизнь более не течет по привычным законам. Наверно, так будет и перед концом мира.

Когда прежний мир Тико сгорел вместе с Бьорнвином, это оказалось неожиданностью для мальчика. Но сейчас он изменился. Сейчас ветер нес вкус еще не пролитой крови. Крови и желаний. Если принц Леопольд на Кипре, значит, и госпожа Джульетта где-то здесь. Мысль о ней заставляла Тико дрожать.

Он думал, что никогда больше ее не увидит. И желание встретиться с ней мало-помалу превращалось в тупую боль, покрывалось тонкой корочкой льда. Пока лед не разбила надежда.

За Тико неожиданно послал король Янус.

Янус, называемый также Иоанном, стоял в спешно убранной палате, комнате на башне, которую приспособили для парадных церемоний. Роль трона играл деревянный стул с наброшенным сверху покрывалом. Рядом с худым и гладко выбритым королем стоял приор Белых крестоносцев. Приор Игнасио, одетый в белую мантию, был выше и еще худее. Оба мужчины хранили отблеск прежней привлекательности.

Король Янус вернул Десдайо ее драгоценности и подтвердил освобождение Тико. Он произнес несколько слов, дав высокую оценку мужеству юноши, приказал ему опуститься на колени и достал меч, намереваясь посвятить его в рыцари.

— Ваше Величество! — запротестовал Атило.

— Он спасет Кипр, — объяснил приор Игнасио.

— Мой господин, вы это видели? — Атило казался обеспокоенным.

— Мы питаем отвращение к предсказаниям будущего, равно как и к любым другим видам магии, — твердо ответил приор. Все понимали, что приор не ответил на вопрос, а заявил о своей позиции. Разумеется, никто ему не поверил. О могуществе крестоносцев ходило слишком много слухов.

— Я сказал им, — произнес Леопольд.

— Тогда здесь кроется ловушка, — голос Атило окреп. — Мой раб предал меня ради этого человека. Принц убил десяток моих… слуг, — неловко закончил он. Если сказать «последователей», могут возникнуть неприятные вопросы.

— А вы убили десяток его, — ответил король Янус.

— Да, — заметил приор. — Мы знаем. Принц Леопольд здесь по приглашению короля. И под защитой крестоносцев.

Предупреждение. Атило все понял и поморщился. В первую очередь предупреждение относилось к нему.

— Этот юноша, — сказал король Янус, — уже оказал мне услугу.

Принц Леопольд встретил взгляд Тико, улыбнулся и указал глазами на галерею второго яруса. Там из-за резной ширмы осторожно выглядывали женщины.

— Как твое настоящее имя? — спросил Янус.

— Ваше Величество, я не знаю.

— Ты венецианский подкидыш? — вопрос явно удивил придворных. Король всегда мало заботился о благородстве происхождения. Однако же…

— Я родился вдалеке от Венеции. Мое истинное имя вырезано на камне, который скрыт в самом глубоком озере Бьорнвина.

— Бьорнвина? — переспросил Янус.

— Моя родина.

— Вы слышали о нем?

— Никогда, Ваше Величество, — покачал головой приор.

— И где же он? — поинтересовался король. — Как ты добрался до Серениссимы? На корабле? Пересек земли с севера? Или с караваном через тюркские пустыни?

— Сквозь огонь.

Приор побледнел и бросил взгляд на Януса. Тот задумчиво оглядел зал. Несколько рыцарей, германский принц, Атило иль Маурос. Женщины на галерее и Десдайо внизу. И, наконец, бывший раб на коленях. О чем бы он ни поведал, рассказ удастся сохранить в тайне.

Король Янус стиснул рукоять меча.

— Сквозь огонь?

Тико кивнул.

— Бьорнвин горел. Я был там, потом — нет. Я падал сквозь огонь, и больше не помню ничего…

— Совсем ничего?

— Память пробуждается, но она ограничена. Меня замуровали на корабле мамлюков. В кандалах и во тьме. Потом капитан Родриго освободил меня, а его люди сожгли корабль.