Примерно через час посетительницей Заграйского оказалась высокая девушка, вышедшая из соседнего дома. Она пробыла совсем недолго, выскочила на улицу в сильном душевном волнении, быстро пересекла освещенный двор, а в своем пошла помедленнее, стараясь держаться в тени.

Зинаида просидела у окна еще около часу. Она видела парня, затаившегося возле двери подвального этажа, потом услышала, что в переулок медленно въехала машина, и через некоторое время по двору прошла высокая девушка в блестящем черном плаще. Увидев юношу, она что сказала ему и вошла в дверь. Парень направился в сторону центрального входа, а незнакомка появилась минут через пятнадцать, вышла со двора и вскоре послышался звук отъезжающего автомобиля.

Подождав еще полчаса, Зина решила, что теперь у нее есть шанс застать Бориса одного - уже половина второго. В спальню он не поднимался, следовательно, все еще внизу. Она заранее изучила все ходы-выходы и знала, что можно спрятаться в бильярдной или массажной комнате подвального помещения, если хозяин дома общается с очередным гостем.

Орудием убийства Зина запаслась еще днем - довольно тяжелая статуэтка какого-то божка из поделочного камня без труда поместилась в ее сумке. Мстительница не сомневалась, что улучит удобный момент, и ее рука, нанося смертельный удар, не дрогнет.

На цыпочках миновав коридор, Зинаида добралась до веранды, спустилась вниз, обогнула дом и вошла в боковую дверь, стараясь двигаться бесшумно. Возле бассейна никого не было, стояло всего одно кресло, второе покачивалось на поверхности воды. Зина вначале огляделась, потом приблизилась к бортику и поняла, что кто-то ее опередил.

На дне бассейна лежало тело хозяина дома.

- Ребята, зря вы отложили допрос Ивлевой на потом, - попенял приятелям “крокодил Гена” во время ежевечернего бдения за рюмкой “чая”. Вкратце изложив суть показаний Даничева и Лайзы, он завершил: - Я сам допрошу Ларису Николаевну. Что-то мне все это не нравится.

- А чё такого-то, Геныч? - не проникся проблемой опер Тима. - Ну, пришла Ивлева на свадьбу с деловым партнером, который слюни пускал по ее адресу, и что? Заграйский тоже к ней клеился и получил по ушам. Даничев же сказал, что мадам часто ходит на тусовки с бизнесменами. Отшивать ей, видать, не привыкать. На фиг ей мочить новобрачного, если тот всего лишь попытался за ней приударить?!

- Мазуркевич утверждает, что Ивлева аж вся перекосилась во время танца с Заграйским.

- Ну и что? Может, он предложил немедленно отдаться, и у дамочки чесались руки дать нахалу по морде, а не то, чего ему хочется?!

Геннадий рассмеялся и вынужден был признать:

- Может, и в самом деле Заграйский сказал какую-то скабрезность, а Лариса Николаевна оскорбилась. Не привыкла, что в ее присутствии говорят пошлости, вот и выразила свое отношение к пошляку мимически.

- Мазуркевич сама темнила, так что ей веры нет, - вступил опер Вова. - А вдруг эта модельерша при делах, а Ивлеву сознательно оговорила? Сам раскинь мозгой, Геныч, - разве станет красотка-блондинка с обалденной фигурой гулять по дому и уединяться с дядькой, который ляпнул ей гадость или сделал недвусмысленное предложение? На фиг ей этот трухлявый пенек?!

- А ты откуда знаешь, что она красотка с обалденной фигурой? - удивился “крокодил Гена”.

- Да мне все уши про нее прожужжали. Я имею в виду свидетелей, - пояснил Владимир. - Бабье-то губки поджимало, а мужики аж слюни пускали, говорят, просто куколка, а уж фигурка - закачаешься. Честно, я бы тоже не прочь с Ларисой Николаевной... - подвесив многозначительную паузу, женолюбитель закончил: - познакомиться. С детства люблю блондинок. В одной юморной анкете я прочитал забавную вещь. На вопрос, какие женщины им больше всего нравятся, большинство мужчин ответили: “Блондинки”. А на вопрос, какие женщины им больше всего не нравятся, опять же большинство мужчин ответили: “Крашеные блондинки”. А Лариса Николаевна натуральная блондинка... - мечтательно произнес любитель блондинок, женатый на брюнетке, как это обычно и бывает.

- Лариса Николаевна не какая-то шалава, а бизнес-вумен, деньгу кует и своим реноме дорожит, - поддержал напарника Тимур. - Она пришла с приличным мужиком, деловым партнером, - зачем ей ронять свою репутацию, когда кругом столько глаз?! Так что врет твоя Лизка, как сивый мерин.

- Сивая кобыла, - смеясь, поправил приятеля Геннадий. - Кстати, она велит величать себя Лайзой, а не Лизой-Елизаветой.

- Это пусть она среди своих моделек выкаблучивается, а здесь Елизавета Мазуркевич - свидетельница, которая врет напропалую, - огрызнулся опер Вова. - На Ивлеву вовсю наводила тень, а толстуху Зорич, вишь ли, надумала выгораживать! Три ха-ха! Еще неизвестно, чем эта Лизавета-свет-Батьковна занималась, когда студенты Саша с Федей на пару катали шары. Не удивлюсь, если она мочканула терпилу. Хитра! Да и вообще красивые бабы врать горазды.

“Крокодил Гена” мысленно прибавил, что врать горазды не только красивые, а вообще все женщины, и теперь немножко казнился - чего это он купился на откровения свидетельницы Мазуркевич? Надо признать, та произвела на него сильное впечатление своими “психологическими этюдами”, а вдруг это - всего лишь ее измышления?

- По мнению Виолетты Зорич, блондинка раньше была любовницей Заграйского, - сказал он, чтобы сменить тему.

- Зорич тоже фиговая свидетельница, - отмел довод приятеля Владимир. - Всех обмажет, а у самой рыло по уши в пушку.

- Поищите-ка других свидетелей разговора на повышенных тонах Виолетты Зорич с Заграйским, - наставлял оперов Молчанов, на что Тимур торжествующее заявил:

- Нашли таких! Двое ребят-студентов слышали в первую ночь, как мадам Зорич просила у Заграйского какие-то документы. Тот ей отказал и весьма нелестно отозвался о ее внешности, да и вообще о ней как женщине.

- А эта дуреха решила набрать на него компры-бытовухи, - скривился “крокодил Гена”. - И в самом деле клиническая идиотка.

- Толстуха Зорич вполне могла спихнуть терпилу в воду. У нее масса тела - как три моих, а рука - как моя нога. - Опер Тима похлопал себя по бедру.

- Или такого наплела, что тот скопытился от сердечного приступа, - прибавил Владимир.

- Кстати, зайди-ка к экспертам с парой пузырей, - попросил его Геннадий. - Я им звонил, да без толку.

- Уже ходил, - вздохнул приятель. - И слушать не захотели. Работы, орут, навалом, мертвяк косяком пошел, по осени всегда сезон на мокряк, ждите, говорят, когда до вашего терпилы очередь дойдет. Митрич оповестил, что уже вторую неделю в завязке и послал меня на пикантный орган мужского организма, а молодой криминалюга на бутылки с горючим глянул так, что мне стыдно стало, честно.

Вся троица рассмеялась - опер Вова не знал, что такое стыдиться. Но раз уж и ему не удалось уговорить экспертов поспешить, остается лишь ждать.

- Привет, дорогая! - заявила верная боевая подруга, входя в квартиру Ларисы.