не задерживаться тут больше ни на минуту, внеся плату за молчание увесистым сапфиром, на котором можно было разбить целый городок и стать местным феодалом. Я уверилась, что счастливый владелец умолчит о моём пребывание, его алчные глазенки так и говорили «передо мной пустое место». Выйдя во двор, и быстро направившись к стойлу, я не сразу услышала тихие, как будто кошачьи шаги и лишь когда уже отвязывала поводья, почуяла легкий аромат. Он был так знаком.…Нет. Почудилось.

Вдруг моя голова закружилась и передо мной возникла смутная картинка. Стрекозы. Они так быстро добрались до земель герцога… Но почему то эта не было похоже на покой для гостей, а больше на холодные стены камеры, и посередине стояла птичья клетка больше человеческого роста. Мама… Она была скованная цепями и сидела, сжавшись как загнанный кролик. На этом все закончилось, но прийти в себя я так и неуспеха, сзади меня обхватила сильная рука и резко прижала к себе, а вторая заткнула рот. Я дернулась, тщетно, еще и еще.… Промычав имя Дэйя, услышала в ответ:

— Сестренка, а я так надеялся услышать свое имя. Но нет. Ты выберешь кого угодно, но лишь бы не меня… — Это был Ливэй. Испугавшись и замерев, я сама превратилась в кролика, которого вот — вот поглотит удав. — О, вижу, ты хорошо повеселилась. — Прижав меня ещё крепче к себе, произнес он и провел впивающимися в ткань ногтями по небольшому животу. — Что ж, будет веселее.

В следующий момент я услышала, как перед моим носом откупорили бутылек и поднесли поближе, в нос ударил ужасный режущий ноздри запах. Я пыталась не вдыхать его, но воздуха катастрофически не хватала и Ливэй, в конце концов, победил. Последнее, что я услышала было:

— Умница, Алексис. Люблю, когда ты такая строптивоя.

Дэй

Собрание подошло к концу, и гости разбрелись по уголкам, зала ожидая ночного чая. Солдаты всех домов стояли по стенки смирно рядом со своими хозяевами. Все это время меня не покидало чувство тревоги, и я сделал знак Савлийю. Это не осталось незамеченным Оскаром. И он настороженно наблюдал за всем, хоть и не вслушивался.

— Господин, вы что — то хотели?

— Проверь все ли в порядке снаружи. — Молча кивнув, он направился к выходу.

— И что это значит? — Подойдя ближе, спросил Оскар.

— Простые меры предосторожности. — Огрызнулся я.

— Да неужели? Тебе не кажется, что твой мозг сегодня особо воспален?! — прошипел он. — Мы приехали все вмести с дипломатическим визитом, сдали оружие при входе. И полночи обсуждали сложившуюся ситуацию. С твоей стороны эти действия звучит как оскорбления! — последнее он произнес громче. Все разом замолчали и повернулись к нам.

— А с твоей как провокация. — Спокойно ответил я. Все же что — то тут не так.

— Что у вас произошло? — подходя ближе, спросил герцог Стайлес и достал сигару. За все то время, что мы разговаривали, я не видел, что бы он курил. Только он поднес спичку, как матушка воскликнула:

— В этой комнате никто не курит! Вэргар! Ты забыл? Пойдем, я провожу тебя. — И решительно направившись вперед, она повела за собой герцога.

— Твоя матушка настолько фривольно ведет себя с ним…. Никто из его жен не позволяет себе подобного, а если и позволяет, то… — Оскар замолчал.

— Сам удивляюсь…

***

Дверь захлопнулась и Айла с Вэргаром остались совершенно одни. Обойдя ее, он встал напротив окна, шел крупный снегопад, расстилая белый покров по траве, которая уже почти скрылась под снегом. Раскурив сигару, Вэргар сделал первую затяжку и сказал повернувшись:

— Дежавю. Тебе так не кажется, Айла. Тот день, Когда ты появилась, тоже был таким. Снежным и ветреным. Под стать тебе.

— Что за ностальгия? Ты настолько стар душой? — фыркнула она.

— Нет. А для той, что разрушила жизнь девушки, что искренне, практически до безумия любила моего друга, ты неплохо сохранилась.

— Ты опять за свое! Сколько можно, Вэргар! — Вспылила та. — Я не хотела, все просто так вышло…

— То есть и игру на два фронта ты тоже изначально не планировала? Все же ты с гнильцой…

— И кто это мне говорит, человек, чья семья — гарем! Я не хотела быть частью этого чудовищного мира. — Вздохнула она, подходя к камину.

— Думаешь, я выбирал при рождение свою судьбу! — взорвался он. — Нет. Я прошёл через алые реки, что бы жить.

— Но ты не изменил ни чего.

— Если бы у меня оставался хотя бы толика желание, после того, как ты меня променяла на лучшего друга, может и смог. Но то время ушло. Твой корабль решил изменить курс к «лучшему». Мрак тебя не устраивал. Знай одно, вся жизнь состоит из одной лишь жирной точки и…

— Я знаю!

— Не будем больше раздувать пузырь. Я хочу видеть свою дочь. — Когда он произнес это, Айла еле устояла на ногах, вцепившись в кресло. Это не ускользнуло от его взора, и Вэрган усмехнулся. Ему не надо было ее больше ни о чем спрашивать. Он знал самое главное — Алексис жива.

— О чем ты? Всем известно, что твоя дочь…

— Действительно. Но я то знал все это время, что она жива. Тело оказалось не ее, а повод для войны нашелся. — Хищно усмехнулся тот.

— Ты не можешь!

— Так она здесь! — торжествующе произнес Вэргар, а Айла зажала рот ладонями.

— Ты не можешь ее забрать! Она тебе не принадлежит! — внезапно заверещала Айла.

— В каком смысле? — Приподняв брови, спросил Вэргар. — Она моя дочь.

— Теперь нет! Ее мать отныне я и ее фамилия Фиррэлиус. — буквально прошипела та, надвигаясь на него, словно хотела вцепиться.

— В каком смысле Фирре…. Ах вы шайка огненных гиен! Тебе было мало того, что отняла у Адэлы жениха, а теперь и нашу единственную дочь решила прибрать?! — ответно заорал Вэргар. Они оба давно перестали заботиться о том, что их могут услышать. Два хищника вцепившись друг в друга.

— Что же ты так переживаешь у Адэлы все прекрасно! А Алексис я вам не отдам! Мало ли взбредет тебе в голову убить еще