Бабушкин погребок открывался у раковины. Схватившись за ржавое кольцо, что торчало из половицы, я потянула на себя и открыла сей тайник, создав немало шума. Рэн тут же прибежал и посмотрел на меня с толикой восхищения и негодования.

– У ведьм так заведено?

– Что?

– Воровать припасы. Ты же их нашла? Или там скелеты?

– Ну, если ты их не нашел в шкафу, неизвестно что твоя старая знакомая скрывала здесь.

Наступив на вторую ступень, та ломается подо мной, и я грохаюсь на пол. Благо падать было недалеко. Земля попадает в рот, а запах подпола забирается в нос, отчего чихаю три раза подряд.

– Отойди, я спущусь.

– Нет, стой там, здесь и так место мало, – врала я. Места тут много… для консервации. При том, банок именно столько, сколько хватит на несколько лет пандемии для многодетной семьи. Рэн создает светящуюся сферу, и та опускается ко мне, а я взглядом пробегаюсь по полкам, обдумывая, что можно поесть.

– Ну что? – выдает с надеждой.

– Отчего ты хочешь, чтобы слиплась попа? От клубничного варенья, яблочного, вишневого? Кажется, есть еще огурцы. Слипания не обещаю, но бздеть ночью возможно, ибо сколько стоят банки не ясно. Возможно, даже придется всю ночь сидеть на унитазе, но он фаянсовый… вроде. Выдержит.

– Лучше бздеть, чем недобздеть. В смысле с голоду помереть, не находишь?

– Ни того ни другого не нахожу. Пусть все слипнется от счастья на пьяную голову, – прихватив клубничное варенье и компот, протягиваю Рэну. Поставив банки, он хватает меня за руки и вытягивает из погреба, прежде чем мои ноги коснулись поломанной лестницы.

В комнате горят свечи и потрескивает камин, а ванная наполнилась теплой водой. Рэн любезно мне ее уступил, потому что вдвоем мы там не поместимся, разве что стоя. В стопках сливовая наливка, выдержанная временем, в железных кружках клубничный компот, а в глиняных тарелках вкусное варенье. К слову, все оставалось приемлемым для поглощения. Такого романтического ужина у меня еще не было. Макнув палиц в варенье и облизнув его, пришла к выводу, что на десерт все же хочу Рэна. Безумно хочу. Прям ломка какая-то. А обстановка-то как располагает!

Лежа в теплой кровати и слушая треск поленьев вместе с неугомонным дождем, я в полном предвкушении ждала эффектного появления Рэна. Без банного полотенца на бедрах, конечно же! А он вышел, мало тог, что без полотенца, так еще и в штанах! Ну хоть без футболки, что все равно плохо. Мое возмущение было прочитано мгновенно и воспринялось хохотом. Я же залпом заглатываю компот, который оказался всё же не компотом, и вытерев тыльной частью ладони губы, ухнула в сторону Рэна.

– Я не поощряю пьющих женщин, – говорит, серьезно смахнув улыбку с моего лица.

– Еще бы ты меня сейчас поощрял, когда грозился отыграться на моей жопе. Я, знаешь ли, от этого компота уже готова.

– Интересно для чего? – он забрался на постель в штанах, и кислая мина растянулась по моему лицу. Я тут, видите ли, с голой задницей в простынях, а он в грязных штанах залез. – Так и знал, что ты заставишь их снять, – и те радостно летят на пол, тогда как Рэн совершенно обнаженный забирается ко мне под одеяло, но не прижимается ко мне и очень даже зря. Я сейчас буду намного теплее, чем водонагреватель.

Забродивший компот разгорелся у меня в желудке, пронося огонь возбуждения по всему телу. И я скинула одеяло, понимая, что дышать становится тяжело.

– Тебе так жарко?

– Да.... – выдаю томно и всё равно, что я лежу такая же обнаженная. Чувствую себя закипающим чайником, готовым разорваться от внутреннего давления. Тяжело дыша, откидываюсь на подушки, предоставляя Рэну возможность смотреть на меня. Еще бы вчера я смутилась, но вчера я и компот не пила! А вообще, чего стесняться, мы ведь и правду за три дня увидели все, что могли и пережили то, что никто еще не пережил.

Рэн разворачивается набок и подпирает голову рукой, а другой водит над моим телом. Понятия не имела, что он делал. Он меня даже не касался. Ладонь его нависала надо мной всего лишь в паре сантиметров, а я чувствовала, как в этой части все воспламенялось. Медленно ведя рукой от груди к животу, закипающая кровь также медленно стремилась за невесомым касанием. Закрыв глаза, отследила, как моё дыхание учащается, словно его губы ласкают мою кожу, а когда рука опустилась еще ниже, я выгнулась и простонала, будто он нарочито проник в меня. Тогда его губы действительно накрыли мои, горячие от желания, а рука и вправду скользнула между бедрами, заставляя меня развести ноги в стороны.

Не могу сосредоточиться на том, что происходит со мной, но отчетливо ощущаю, как его грудь часто вздымается. Я знала, что он сдерживается, потому что его движения были неторопливыми и ненавязчивыми, тогда как накаленная эрекция упиралась в мой живот и странным образом вибрировала, словно подавала сигнал к действию. Рэн разрывает поцелуй и дышит мне в губы наперебой и смотрит в мои глаза.

– Только скажи мне и я остановлюсь.

– Не хочу… Я не хочу, чтобы ты останавливался.

– Уверенна или за тебя говорит забродивший компот?

Он широко улыбается, а я всерьез начинаю краснеть от происходящего.

– Я не пьяная, Рэн, я смелая сейчас.

– Ты не смелая, – улыбаясь, целует меня в щеку. – Ты опьянелая. Посмотрим, что скажешь завтра.

Подобрав одеяло, кутает как ребенка, чтобы лишний раз не коснуться моего обнаженного тела.

– Завтра я буду молча сгорать от стыда. Поэтому сейчас я хочу далеко не молча сгорать от твоих прикосновений. А если этой ночью ничего не произойдет, я не хочу завтра сгорать от стыда понапрасну!

Рэн усмехается, убирает мои волосы с лица, а потом… потом ныряет под одеяло, прижимаясь ко мне голым телом. Жадно посасывает мой сосок, а рукой творит уже невесть что, там, внизу, где все в сотый раз уже сгорает. Одеяло покидает кровать, и мы оба остаемся обнаженными друг перед другом, объятые светом горящих свечей и камина. Рэн целует меня пылко, не давая ни себе, ни мне продыху, а мое тело отвечает на его ласки легкой, но такой сладкой дрожью.

Он возбуждал меня, накалял тело своей нежностью и заставлял нырять с головой в огненный омут. Колкие щеки, касаясь нежной кожи, вынуждали подрагивать и задыхаться от круговорота ощущений. Замерев всего лишь на секунду, я вдохнула теплого воздуха и тут же задохнулась им, когда его язык скользнул между складочек. Пальцы отпустили простыни и нашли его голову, что удобно расположилась между моими ногами. Ловя несравненное восхищение от этого мужчины, я зарылась в его волосы, и посмела бесстыдно поддаться бедрами вперед, ближе к его порочному языку, что творил сейчас со мной неведомое. Приближение пика было ощутимо сразу, но мне хотелось оттянуть этот момент и с тем же прекратить это и дать себе вдоволь надышаться холодным воздухом, что бился в окно вместе с дождем. Но Рэн сильнее прижимал меня к постели и орудовал горячим языком во мне, настойчиво надавливая на точку, что стремительно среагировала и выкинула меня в кромешную пустоту, объятую и светом, и пламенем.