За такие крамольные речи Небамуну непременно вырвали бы язык. Однако той ночью никто не слышал под высокой стеной его слов – никто, кроме Рошаманда.

Через пятьдесят лет он вернулся и разнес храм вдребезги, чтобы освободить Небамуна. Что же до Сиврейн, она давно уже предала Царицу – ей тоже не по вкусу пришлась старая вера. За голову бунтарки назначили высокую награду. Имя ее было проклято наряду с именами близнецов. Ее природные златокудрые волосы и голубые глаза считались признаком того, что она колдунья, изменница. Но она исчезла бесследно.

– Что ж, старые друзья, где бы вы ни были, – вслух произнес Рошаманд в тишине своей маленькой библиотеки, – может статься, мы очень скоро встретимся вновь, прямо посреди царящей кругом катастрофы. Но покамест я отправляюсь разведать, что удастся, самостоятельно.

Само собой, он знал, где сейчас Небамун – знал уже много веков. Небамун взял себе новое имя, Грегори, и со своей поразительно крепкой вампирской семьей жил в величайшей роскоши. Примерно раз в год лицо древнего кровопийцы мелькало на телевизионном экране, когда какой-нибудь репортеришка из числа смертных разглагольствовал о безбрежной фармацевтической империи Грегори Даффа Коллингсуорта, его бизнесе на нескольких континентах и даже о его знаменитой башне на берегах Женевского озера.

Интересно, многие ли из тех, кто видел эти передачи, узнали Небамуна в лицо? Навряд ли. Ну разве что Сиврейн. Но она, скорее всего, и так уже с Грегори. Должно быть, они тоже слышали Голос.

Небось он бессовестный льстец и лжец. Настраивает вампиров друг против друга. Твердит всем одно и то же.

«Тебе нет равных, я люблю тебя больше всех – твое лицо, тело, твой разум». Так Голос говорил Рошаманду.

Хм-хм. Посмотрим.

Рош задул свечи. Почему-то у него не получалось гасить их телекинезом – приходилось задувать самому. Вот и сейчас.

Вернувшись в спальню, он открыл другой гардероб – тот, где хранилось его оружие, накопленное за долгие годы скорее из сентиментальных побуждений, чем из каких-либо иных. Он взял с полки любимый длинный кинжал, прикрепил кожаные ножны под полу шинели. Потом прихватил и другое оружие – маленькую зеленую современную штучку, так называемую ручную гранату. Он прекрасно знал, на что она способна – нагляделся вдоволь за время великих войн, опустошивших Европу в двадцатом веке. Ее он засунул в карман. Рош знал, как вытянуть чеку, если потребуется.

Покончив с приготовлениями, он поднялся на высокие крепостные стены, где гулял ветер, и уставился вдаль – на туманное небо над холодным серым морем.

На миг на него вдруг накатило искушение оставить всю эту затею, вернуться к себе в библиотеку, зажечь свечи, растопить дубовыми поленьями камин, устроиться в бархатном кресле и скоротать ночь, как он привык – с хорошей книгой перед огнем.

Но нет, нельзя.

В попреках Бенджи Махмуда была своя правда – разящая и неумолимая. Рош и другие такие, как он, должны что-то предпринять. Он всегда восхищался Маарет, искренне наслаждался теми короткими моментами, что ему выпало провести в ее обществе. Но все это в прошлом. Он понятия не имел, какова она теперь, в эту эпоху – знал лишь то, что писали о ней другие. Пора самому отыскать ее, добраться до истоков всей этой загадки. Рошаманд почти не сомневался, что точно знает, кто такой этот Голос. Пора им уже встретиться лично.

Рош не привык склоняться перед чужим авторитетом. Однако привычка избегать войн и ссор между бессмертными уже обошлась ему очень дорого. Он был не уверен, что хочет в очередной раз уступить или сниматься с места. Мы стремимся к силе и власти, чтобы не подчиняться силе и власти других. О да!

Много лет назад этот холодный остров, стоящий поодаль от британских берегов, показался ему идеальным местом для уединения – пусть даже и потребовалось больше ста лет, чтобы построить этот замок со всеми его укреплениями и подземельями. Он привез сюда деревья и засадил голые овраги и ущелья дубами, буками, ясенями, сикаморами и березами. Он был щедрым лордом по отношению ко всем тем смертным, что строили замок – прорезали в утесах тайные покои, возводили стены и в конце концов создали твердыню, которую простые люди не одолели бы никакой осадой.

Даже последние два века замок оставался воплощением совершенства. Требовалось лишь вовремя подвозить уголь и дрова с материка – да держать в гавани яхту на случай, если захочется в одиночку выйти в бурное море.

Однако мир за это время разительно изменился.

Вертолеты береговой охраны постоянно патрулировали побережья, спутниковые фотографии замка мог посмотреть любой, обладающий доступом в Сеть, а самые что ни на есть благожелательные смертные, заботясь лишь о безопасности и благополучии обитателей замка, постоянно им докучали.

Рош гадал – так ли обстоят дела и у других бессмертных, например, у легендарных вампирских музыкантов, живущих в Альпах – у Ноткера Мудрого и его свиты, состоящей из скрипачей, композиторов и бессмертных мальчиков, исполняющих партии сопрано. До чего же чудесные мальчики! (И, к слову, чтобы юный певец всегда исполнял партию сопрано, его вовсе не обязательно кастрировать, достаточно причастить Крови). Так ли обстоят дела у Маарет и Мекаре в их дальних джунглях – или у любого иного отшельника, что удалился от мира, намереваясь жить в непроходимой глуши, которая вдруг внезапно стала вполне проходимой?

Лишь самые умные да ловкие вампиры, такие, как Грегори Дафф Коллингсуорт и Арман Ле Рюссе, умеющие жить среди смертных, не пострадали от резкого уменьшения планеты. Но какую цену им пришлось заплатить!

Где теперь вампирам искать уединения, где возводить свои цитадели? На горных отрогах в глубинах морей? Признаться, Рош на полном серьезе обдумывал недавно и такой вариант: огромный подводный дворец из современных сплавов и стекла – в темной океанской расщелине, доступной лишь тем, кто способен опуститься на такую глубину. И да – его состояния бы, пожалуй, хватило даже на такие излишества, однако Роша бесило, что он вынужден рассматривать перспективу проститься со своим милым островом, где на протяжении стольких веков находился его дом. Да и вообще – хотелось видеть из окон деревья, и траву, и звезды, и луну. И дрова он любил колоть сам, собственноручно. И чувствовать ветер на лице любил. Хотел оставаться частью этой земли.

Снова и снова ему приходили на ум одни и те же мысли: а что, если нам собраться всем вместе, да и уничтожить половину рода человеческого? Не так уж и трудно, если подумать. Особенно учитывая, что смертные не верят в ваше существование. В результате повсеместной разрухи и анархии по всей планете снова возникнет немало глухих и безлюдных мест, а вампиры снова смогут охотиться безнаказанно, снова станут высшей силой. Впрочем, технологические достижения стремительно съеживающейся планеты Рош тоже любил – огромные телевизоры с плоским экраном, записи музыки и стихов, диски и целые каналы с документальными и художественными фильмами, роскошные аудиосистемы, спутниковое телевидение, телефоны, мобильники, электрообогреватели и современные строительные технологии, синтетические ткани, небоскребы, фибергласовые яхты, самолеты, нейлоновые ковры, новомодное стекло. Прощание с современным миром было бы крайне мучительно – даже если бы охота неизмеримо улучшилась.