— Лукас, я тебя умоляю! Главное, что информация не пришла со стороны. Пойми правильно, я совсем не возражаю против того, чтоб допросить тебя в меру нескромной фантазии, но после допроса пришлось бы искать тех, кто проболтался тебе, и допрашивать их. А они наверняка и вполовину не такие красивые и упрямые. Весь интерес теряется. Н-ну, а теперь… — Скорда чуть наклонился вперед… и зашипел от боли. — Ненавижу… Эти кретинские царапины! Шевельнуться лишний раз нельзя. Убыр их об кочки! И перестань ржать! Это из-за тебя я инвалид. Моя природная грация, неповторимое изящество, волшебное очарование… ууу… — он всхлипнул от смеха, и тут же снова зашипел. — В общем, допрос отменяется по техническим причинам, так что просто скажи мне, что у тебя есть в обмен на сверхсекретную, и очень, очень интимную информацию о телепатах?

— Исследования Чедаша.

— Вот так, — только и сказал Скорда.

И залпом осушил бокал.

— Ты не отдал мне это вчера только для того, чтоб продать сегодня?

— Точно.

— Знаешь кто ты, Лукас фон Нарбэ?

— Ублюдок. Можешь добавить «подлый» или «лживый» я не возражаю.

Скорда смотрел на него, не отрываясь. Крутил в ладонях пустой бокал.

— Подлый. Лживый. Но зачем тебе? Подожди… — поднял руку, — не хочу влезть в долги, лучше сам угадаю.

— В долг я тебе даже который час не скажу.

— А каким казался наивным, когда мы только познакомились! Это нужно не тебе, а Марту, мм? Я прав?

Можно не отвечать. И так ясно.

— Лукас, — Скорда умудряется произносить слова так, что даже простое имя звучит, как непристойное предложение, — а Март знает, что ты для него нарушаешь правила?

— Нет никаких правил.

— Врешь.

— Не без того. И что? Деваться-то тебе некуда. Во-первых, тебе нужны данные об исследованиях Чедаша, во-вторых, для Марта ты и сам вывернешься наизнанку.

Скорда отвернулся, поставил бокал на стол. Медленно, по одному, стал бросать туда кубики льда. Процесс занял все внимание без остатка. А уж залить лед бренди — это и вовсе занятие, требующее медитативной сосредоточенности.

Все-таки, лучше заваривать чай.

— Я для него ничего сделать не могу. Даже правила нарушить. Бесполезный, как чужая кукла. — Скорда по-прежнему не оборачивался, золотая коса мотнулась между лопаток, — но прав все равно я. А ты когда-нибудь поймешь, что невозможно жить без хозяина. И тогда согласишься на кого угодно, на любую мразь, лишь бы отдать себя.

Невозможно жить без Бога. И невозможно не быть себе единственным хозяином. А еще невозможно объяснить это Скорде. Да и не надо. Он все равно не волен выбирать.

— Страшная тайна аристократов, Лукас, заключается в том, что импринтинг не происходит без телепата. Святоши правы: ты свободен. Джереми Бёрк никогда не был твоим хозяином, и Март им не станет. Они не правы в том, что хозяин тебе не нужен, но это докажет только время.

Так это происходит. Аристократа-младенца вынимают из инкубатора, и сразу, с первых минут, приставляют к нему телепата. Идеальными для взаимодействия считаются телепаты в возрасте от трех до пяти лет. Взрослые тоже годятся, но со взрослыми могут возникнуть проблемы, их нужно очень строго контролировать, да и отношения между взрослым и ребенком складываются совсем не такие, как между двумя детьми. А маленькие телепаты легко принимают необходимость заботиться о младенце, легко начинают любить подопечного. Старшие братья, старшие сестры, опекающие младших, неродных, но в том возрасте родство не имеет значения. Маленькие аристократы растут, учатся, познают мир и свое место в мире. И телепат, друг, брат, защитник — неотъемлемая часть их жизни. Обязательная часть.

Телепаты тоже учатся. Их учат правильно влиять на разум аристократов, создавать связь с хозяином, формировать зависимость, пробуждать нерассуждающую, самозабвенную и искреннюю любовь к Божественному Императору. Любовь, которая и делает аристократов из людей совершенными, многофункциональными куклами.

Двенадцать лет они вместе: аристократ и телепат, ближе друг к другу, чем близнецы, роднее, чем генетические родственники. В двенадцать лет аристократ проходит последний тест на соответствие нормам своего дома. Тогда же он получает от Божественного Императора приказ убить своего телепата.

И убивает.

Смысл жизни аристократа в том, чтобы выполнять приказы хозяина.

— Даже женщины?

Лукас знал, что не нужно об этом спрашивать, знал, что вонзает лезвие в рану, но… он не был посторонним, не был просто любопытствующим, просто священником, которому удалось добыть интересные сведения.

Он был аристократом.

И фон Нарбэ считали его членом семьи.

И в его семье… в его мирской семье все было так, как рассказал Андре?

— Ты не знаешь, да? — серые глаза снова изучали его лицо с пристальным вниманием, — ты думаешь, для нас есть разница между женщинами и мужчинами? Все-таки, монастырь испортил тебя, Лукас. Нельзя доверять аристократов священникам.

Улыбнулся. Протянул наполненный бокал.

— Наши женщины во всем равны мужчинам. Наши семьи создаются по любви, но дети, об этом-то ты знаешь, появляются не по воле бога от союза между мужем и женой, а по приказу главы дома — из принадлежащего дому генетического банка. Аристократки — не матери, аристократы — не отцы, семья — условность, необходимая для нормального развития психики. Нет никаких причин для разного отношения к представителям разного пола. Честно-то говоря, я и причин для создания нас разнополыми не вижу. Но… вкусы у всех разные.

Улыбка превратилась в ухмылку. Всего на секунду.

Что-то Скорда не выглядел счастливым от того, что может послужить хозяину.

Дэвид прав. Андре, действительно, не выглядит счастливым. Но еще вчера, выполняя приказ, уничтожая врагов Божественного Императора, он был абсолютно счастлив.

— И, кстати, Лукас, подумай вот о чем. Мы не боимся за того, кого любим. Ты вчера был довольно жалок, знаешь? Когда трясся от страха за Марта, боялся, что цитадель рухнет и твоего парнишку раздавит обломками.

— Настойка на жабах, — сказал Лукас.

Андре недоуменно нахмурился.

— Упоминание выпивки приготовленной из мертвых животных, — пояснил Лукас, сделав усилие, чтобы не улыбнуться, — лишает меня самообладания вернее, чем насмешки над моими страхами.

— Да пошел ты!

— Уже ухожу. Вот, — он выложил на стол перед Андре бохардат, — здесь данные об исследованиях.

* * *

Явая «Нетопырь», по документам принадлежащая какому-то шэнцу, а на деле, естественно, церцетарийская, ожидала их на частном причале. Они, в свою очередь, ожидали Марта. Лукас тестировал корабль перед стартом, Дэвид мечтал. Друг другу они уже привычно не мешали.