Мириам — вылитый Поль, только в юбке. Редко мне доводилось видеть такую схожесть между братом и сестрой. Те же кроткие, темные глаза, тот же узкий, прямой нос, те же полные губы, тот же красиво очерченный подбородок и даже родинка между бровями. Она почти такого же роста, как и он. Они могли бы быть однояйцевыми близнецами! Она на сносях, но своей красоты не утратила. Мириам сразу же вызывает мою симпатию. И это, по-моему, взаимно.

— Я слышала, как вы играли, — говорю я и жму ее руку, — поздравляю! Это готовая вещь для концерта! — Она смеется.

— У меня как раз нет концертмейстера, так что я сама разучиваю сопровождение. То есть пытаюсь. До совершенства еще далеко!

Обед пролетает мгновенно! Поль с отцом рассказывают о своем кругосветном путешествии, показывают фотографии, мы отлично понимаем друг друга! Но о втором этаже этого дома, который, если верить Томми Кальману, срочно нуждается в ремонте, никто не упоминает.

— Здесь многое изменится, — говорит господин президент в полчетвертого и заканчивает трапезу. — Мы откроем древесный питомник, садоводческое хозяйство. Пойдемте, Тиция, я вам еще не показал нашу оранжерею!

Вместе с Полем и Майей мы чинно шагаем по усыпанной гравием дорожке через парк, доходим до просеки, и нашему взору открывается — я не верю своим глазам! — стеклянный замок! Он смотрится как пальмовая оранжерея в Шенбрунне, только чуть поменьше, но явно построен в то же время и великолепно отлажен. Отопление функционирует, грядки подготовлены. Здесь Поль будет разводить свои овощи, а в передней части — свои любимые пальмы и кактусы.

Мы возвращаемся в дом. Президент смотрит на часы.

— У вас есть еще немного времени? Поль потом отвезет вас в Париж. Есть более крупное дело, на втором этаже. Мириам хочет иметь там собственную квартиру, с детской, ванной и комнатой для Нэнни, которая приедет из Англии. Мы уже и так и сяк гадали и планы чертили, но не можем прийти к единому мнению. Все мы одарены музыкально, а вот чертить никто не умеет!

Значит, все-таки не напрасно я сюда приехала!

До того, как в шесть Полю отвезти меня домой, я успеваю обмерить весь второй этаж, а заодно и окна на первом. Обещаю в начале следующей недели (сегодня четверг) прислать планы. Потом мы прощаемся и забираемся в белый «лэндровер», в котором сидишь высоко, как в автобусе.

Поль заводит двигатель. Включает фары. Мы мечтательно выезжаем из парка в большой мир. Наконец-то одни! Молча едем по тихому зимнему ландшафту. Время от времени улыбаемся друг другу. Мы оба немного смущены.

— Это твоя подружка? Майя из Америки? — спрашиваю я, немного погодя.

— Что? — Поль хохочет. — Ты что, хочешь меня обидеть? Это подруга моего отца. Он тебе не сказал?

— Нет!

— Она тебе нравится? — спрашивает он потом. Я качаю головой. — Нам тоже нет, — продолжает он, — но знаешь, мы пережили уже столько Май, что теперь не волнуемся. Ты получила мои открытки?

— Да, спасибо! Двадцать штук. Мне было очень приятно!

— Одной не хватает, — говорит Поль и смотрит прямо перед собой в сгущающиеся сумерки.

— Последняя была из Мехико.

— Еще одна придет. Из Санта-Фе. Там я написал, что мы раньше прилетим домой. И что я очень, очень соскучился!

Он пристально смотрит на меня.

— Ну расскажи, — говорит он немного погодя, — У тебя есть время? Я знаю один чудесный индийский ресторан, давай туда пойдем!

Мы ставим машину где-то на улице Севр и шагаем в холодной зимней ночи по бульвару Монпарнас. Мы не держимся за руки. Поль с уважением отнесся к моим словам. Мы замечательно дружим, и я хочу, чтобы так и оставалось.

Вот и ресторан. Очень благородно и дорого обставлен, с резными ширмами, свечами, приглушенным светом. Мы стоим у двери и ждем метрдотеля. Столик ведь не заказывали, но надеюсь, что мы его получим. Здесь так чудесно пахнет мятой и экзотическими специями, карри и сандаловым деревом. Я хочу здесь остаться! Не желаю возвращаться в холодную ночь!

Нам везет!

К нам подходит красивая смуглая индианка. На ней вытканное золотом сари, между бровями красная точка, а черные волосы заплетены в косу. Она приветливо здоровается с нами и ведет вниз, к одной из ниш. Там мы одни. Индианка принимает заказ и приносит нам коктейли, с большим количеством тропических фруктов и свежим соком манго. Вкус потрясающий! Мы сидим на небольшом расстоянии, наслаждаемся встречей и говорим о дружбе, которая в тысячу раз лучше, чем любовь, потому что прочнее, а страсть все разрушает.

Этого никому не хочется! Нам тем более!

— Я так рад, что вернулся, — говорит Поль, поднимая свой бокал. Мы пьем за его планы, мои успехи, за этот дивный, ничем не испорченный вечер. А потом все происходит очень быстро. Мы ставим бокалы. Молча долго смотрим друг на друга. И вдруг целуемся. Это получается само собой.

Поцелуй непродолжителен. Наши губы касаются лишь доли секунд, но это подобно эротическому разряду. Мои губы пылают, а заодно и щеки и лоб.

Я краснею как девчонка. Заметил ли это Поль? Заметил. И очень рад. Улыбается мне, потом опускает глаза. В воздухе вдруг разливается сладостное ожидание. Свечи горят ярче. Скатерть отливает золотом.

Рядом с моей рукой лежит красивая рука Поля. Я должна ее коснуться! Мы оба чувствуем одно и то же: наши пальцы уже переплелись. После этого мимолетного поцелуя ночь изменилась, и мы вместе с ней.

Мы вдруг не решаемся посмотреть друг другу в глаза! Непринужденность исчезла. Мы не произносим ни слова, пока не сервируют закуски. Я глазею на них, а сама прислушиваюсь к себе. Неожиданно я обнимаю его в своем воображении. Это еще что такое? При всем честном народе у меня эротические видения! Я лежу у него на груди. Он обхватывает меня сильными руками. Я мысленно ласкаю его тело. Бедра, живот… стоп! Прекратить, а то так недолго потерять самообладание и броситься на него! Я ведь хочу только дружбы. Или нет?

— Ты любишь острые блюда? — спрашивает Поль и ставит передо мной специи.

— Очень! Да. Спасибо. Нет! — Я уже не соображаю, что болтаю. Я обхожусь одной свободной рукой, потому что моя правая рука судорожно вцепилась в левую Поля. Так мы и едим, вернее, ковыряемся в еде, не отпуская друг друга.

Мы сидим, тесно прижавшись. Как это получилось, я и не заметила. Мой правый бок горит, мы дышим в унисон. Наверняка это заметил уже весь ресторан.

Нет, все оживленно продолжают ужин. Наверное, мы защищены от посторонних глаз в своей нише!

Вот приносят горячее блюдо. Карри с горошком и цветной капустой. Шпинат с белым сыром. К этому чечевица и благоухающий рис-басмати с миндалем, молотыми кокосовыми орехами и изюмом. Запах соблазнительнейший!

Поль накладывает. Мы едим каждый одной рукой. Тот, кто не ест мяса, обходится без ножа, одной вилкой. Вегетарианство делает чувственным! Вспомните зверей. Травоядные обладают самой большой силой. Взять хотя бы страстных жеребцов. Или диких быков. Носорогов, бегемотов, слонов-гигантов. Они могут всегда! Целыми днями! А серны, газели, проворные зайцы, неутомимые голуби! На помощь! Моя фантазия оказывает мне дурную услугу.