— В своем списке охотничьих предпочтений норок я дал кроликам индекс десять,— тараторил Психо.— Они достаточно велики, к тому же кроликов нелегко догнать благодаря их мощным задним лапам. Зато из каждого кролика получается обильный фонтан крови, да и мозг у них большой, так что его приятно высасывать. Словом, как тебе, наверное, известно, массы любят

кроликов. Но самое главное, что устраивает нас больше всего, это их многочисленность и плодовитость! — продолжал он, старательно избегая упоминания о промахе Вождя в день появления норок в лесу. — Не успеем мы уничтожить одно поколение, как на смену ему уже приходит новое, еще более многочисленное, и не только в лесу, но и в его окрестностях — в полях и на склонах холмов. Что нам необходимо сделать, Мега, это объявить кроликов Врагами Общества Номер Один! — воскликнул он, едва не обмочившись от восторга. — Мы скажем массам, что кролики собираются захватить не только наш лес, но и весь мир. А потом… потом мы дадим стае невыполнимое задание — уничтожить всех кроликов, всех, до последнего длинноухого остолопа. Это настоящая импровизация, Мега, — заставить норок поверить, будто они находятся в состоянии постоянной борьбы за свой лес, этакого непрекращающегося крестового похода ради спасения мира от лопоухой опасности. «Хороший кролик — мертвый кролик», «Видишь кролика — убей его!», «Очистим наш лес от куцехвостой мрази!» Эти лозунги, если их правильно подать, помогут нам найти норкам занятие на очень длительный срок. А тем временем другие обитатели леса смогут беспрепятственно размножаться, и — глядь! — мы снова сможем охотиться на кого хотим.

Обдумывая все это, Мега невольно содрогнулся.

— Но ведь это неправда, что кролики стремятся к мировому господству! — возразил он.

— Кто ты такой, чтобы утверждать: «Правда здесь, а там ее нет»? — резко оборвала Мата.

«Я — Вождь!» — собирался ответить Мега, но вспомнил, как Психо и Первый со Вторым говорили насчет свободы. Может быть, пронеслась в голове у Меги тревожная мысль, он тоже не обладает монополией на истину? Но даже думать об этом ему было страшно — ведь он всегда так гордился тем, что видит и понимает больше Других.

— Всеобщей, универсальной истины не существует, — заметила Мата, сочувственно улыбаясь. — Есть истина — и есть истина. Но, будучи Вождем, первое, что ты должен сделать, — это признать, что М-Первый и М-Второй абсолютно правы. Это не просто, но необходимо. Ведь и ты, и я — мы оба знаем, добычи становится с каждым днем все меньше и меньше. Вторым твоим шагом должно быть осознание необходимости предпринять какие-то шаги, чтобы исправить положение. .Какая разница, как оправдать «кампанию по истреблению ушастых», если она сама по себе отвечает интересам нашей главной истины?

Мега ответил не сразу. Слова Маты слишком напоминали головоломку. Но единственной альтернативой предложению Психо, которую он видел, было переселение. Вот только куда? У них на примете не было никакого другого леса и, как подозревал Мега, уже никогда не будет. Да и что может заставить норок вот так запросто бросить свой Предприимчивый Лес, уютное и обжитое Плато, полюбившиеся аттракционы Водорамы? Если просто взять и потребовать от них такой жертвы, дело запросто может кончиться восстанием.

— И все-таки, Мата, в этом есть что-то такое… неправильное, — слабо возразил он.

— Я знаю,— ответила она, явно стараясь его утешить. — Просто так не бывает, чтобы все всегда было правильно.

Мега угрюмо шагал по Плато, вырывавшийся из его пасти парок сердито кудрявился, поднимаясь вверх, и все встречные старались свернуть, чтобы не столкнуться с Вождем нос к носу. Вскоре норки обнаружили, что плохое настроение посетило в это утро не только их главного лидера. Сначала Макси свирепо рявкал на них во время церемониального утреннего прохождения под полосатым талисманом, потом Отдел норкетинга забросал их странными, смущавшими душу вопросами, а под конец из своей норы выполз Психо, который выглядел просто зловеще, — у всех, кто не-

нароком встречался с ним взглядом, шерсть на хребте вставала дыбом.

Вскоре по Плато поползли слухи. Дело, несомненно, было в молодой самочке, которая загадочно пропала два дня назад.

Никто не видел и не слышал, как накануне вечером другая самка ворвалась прямо в нору Макси и сообщила, что наткнулась в полях на мертвое тело пропавшей. Макси гарантировал ей сходную участь, если она скажет кому-нибудь хоть слово, и немедленно разбудил Мегу. Вместе, уже глубокой ночью, они тайком отправились на место происшествия. Пропавшая самочка попала в установленные людьми силки в самой гуще колючей живой изгороди. Ее отчаянные попытки освободиться не дали никакого результата; напротив, с каждым рывком проволочная петля затягивалась сильнее, и в конце концов норка задушила сама себя.

— Дня два или около того мы еще сможем это скрывать, но информация обязательно просочится, мой Вождь, — проговорил Макси. — Думаю, самым разумным было бы объявить норкам о происшествии сегодня же.

И вот теперь, когда вожаки стаи собрались в его норе, Мега задал им только один вопрос:

— Что мы скажем норкам? Лидеры смотрели в пол.

— На кого люди поставили эти силки? — неожиданно спросил Психо. — Кого они хотели поймать?

— Конечно, какого-нибудь кролика, — проворчал Мега.

— Возможно, нам удастся использовать этот случай для наших целей, — отозвался Психо.

— Что ты хочешь сказать? — насторожился Мега.

— Все очень просто, Вождь, — с энтузиазмом воскликнул великий импровизатор, оседлав своего любимого конька. — Почему бы не объявить массам, что это кролики убили нашу сестру, и не организовать паломничество к месту ее гибели?

— В жизни не слышал ничего более бесчестного и позорного! — взорвался Макси, не в силах сдерживать себя. — Это же нечистоплотная игра!

— Не пойми меня неправильно, мой Вождь, — обратился он к Меге, и в его голосе прозвучала искренняя озабоченность. — Я обеими лапами голосую за истребление кроликов, больше того: я уже закончил все приготовления и готов начать в любой момент. Однако я категорически против того, чтобы использовать как предлог трагическую гибель нашей сестры. Здесь нет никакой логики. Рядовые не так глупы, они ни за что не поверят в эту хреновину, попомни мои слова!

— Логика здесь есть, Мега, — с возмутительной наглостью настаивал Психо. — Если бы в лесу не водились кролики, разве стали бы люди ставить на них силки? Кто же ответствен за гибель норки, как не они? Кроме того, ты сам прекрасно знаешь — стоит хорошенько завести массы, и они теряют и рассудительность, и здравый смысл.

«Если они вообще обладают этими качествами», — мысленно добавил он.

— Меня такое объяснение не устраивает, — отрезал Макси. — Я все равно не согласен.

Мега не мешал им спорить. Он был не в силах выбрать между врожденной честностью и политической мудростью. В конечном итоге это он санкционировал бесконечную истребительную войну с кроликами и, как и все остальные, до какой-то степени поверил в ее необходимость и неизбежность. С другой стороны, Мега чувствовал себя так, словно это решение и было первым шагом к пропасти, что бы там ни твердила Мата о «разных истинах» и прочем. И все же расчетливый и холодный цинизм Психо переходил всякие границы, даже те, к которым, как надеялся Мега, они никогда не приблизятся. Теперь он видел, что любую так называемую истину можно без особого напряжения преобразовать в нечто убедительное для норок. Негибкий ум Макси не мог перескочить через эту пропасть, но Мега знал, что нужно сделать, чтобы идея паломничества к месту гибели их сестры сработала. Это был личный вызов его талантам и способностям, не больше и не меньше, но Мега был уверен в успехе.