Тротуар густо посыпан каменной солью; она хрустит под моими ботинками, когда мы направляемся к «Джипу». Воздух кажется густым, он колет мои легкие острыми ледяными кристаллами, но солнце настойчиво пробивается сквозь тучи. Скоро облачный фронт рассеется. Я думаю об этом, потому что пытаюсь прикинуть в уме логистику. Логистика лучше, чем вина, потому что если я свалюсь в этот разлом, то уже не выберусь из него живым.

– Позволь задать тебе один вопрос, – говорю я Майку. – Название какой компании было на той фуре, которую мы обошли на подъездной дороге вчера ночью?

Майк останавливается и смотрит на меня поверх капота «Джипа».

– О чем ты говоришь, черт возьми?

– Прошлой ночью мы преследовали белый фургон. Он был примерно в полумиле впереди, когда опрокинулся тот пикап, помнишь? Перевалив через холм, мы увидели красный седан, еще один черный «Джип», едущий слишком быстро, полицейский внедорожник с мигалками. И фуру.

Теперь Майк хмурится, и я понимаю, что он думает, будто я совсем рехнулся. Может быть, и так. Может быть, безумный подход ко всему этому – единственный способ понять.

– И что фура?

– «Ривард-Люкс», – говорю я ему. – На боку той фуры на дороге был логотип компании «Ривард-Люкс». Майк, она достаточно большая, чтобы в нее поместился фургон.

Прикрыв глаза, я вижу это: причудливую золотистую надпись на грязном борту фуры – словно в воздухе передо мной висит голограмма. Самое яркое воспоминание, которое у меня когда-либо было. Я заметил эту надпись, но не обратил на нее внимания. Я был слишком сосредоточен на Гвен, на том фургоне – и не увидел того, что было у меня прямо под носом.

До Майка все еще не доходит. Открываю дверцу со стороны водительского сиденья и залезаю в машину, он забирается следом.

– Даже если ты прав, какое отношение имеет эта фура к тому видео, которое мы сейчас смотрели?

– Когда мы в первый раз заговорили с тобой об этом видео, я спросил, знакомо ли тебе имя Ривард, – поясняю я. – И ты сказал мне, что Баллантайн Ривард известен всем. С этого самого момента мы строили теорию на ложных предпосылках. И продолжали делать это, пока пересматривали его.

– Боже… – Майк произносит это слово медленно и благоговейно, как будто действительно возносит молитву. – Этот злосчастный детектив был нанят не Баллантайном Ривардом. Он просто сказал «Ривард».

– Именно, – подтверждаю я, заводя мотор «Джипа». – Он не был нанят стариком. Его нанял сын Риварда. Ныне покойный.

– И это не совпадение, – подхватывает Майк. Теперь он понял всё, от начала до конца. – Твою мать…

Теперь мы знаем. Проблема в том… что мы можем с этим сделать?

* * *

Вот и причина, по которой мне так нужно присутствие Майка. Требования агента ФБР имеют немалый вес.

Люстиг ведет закулисные переговоры с менеджером авиакомпании, и тот, словно по волшебству, добывает для нас два билета, несмотря на то что аэропорт переполнен жаждущими улететь пассажирами. Сверкнув жетоном Майка, мы в одно мгновение проходим систему досмотра и безопасности и отправляется в Атланту бизнес-классом на первом же отбывающем из аэропорта рейсе.

Я вспоминаю обтянутые бархатистой тканью сиденья в самолете «Ривард-Люкс», на котором мы летели в Уичито и обратно, и испытываю злость и отвращение из-за того, что попался на это. Продолжаю обдумывать случившееся. Теперь я ясно вижу каждый ход, сделанный в этой игре. Баллантайн Ривард подбрасывал нам ложные улики, наводил на ложный след, угрожал Гвен, сеял сомнения и страхи, чтобы разделить нас.

Я могу поставить любую сумму денег на то, что сын Риварда вовсе не покончил с собой из-за травли, развязанной «Авессаломом». По крайней мере, это было не так, как описал его отец.

– Ривард ни за что не станет говорить с нами, – замечает Майк. – И я даже не надеюсь получить ордер на основании таких диких предположений и догадок.

– Знаю. – В моем голосе звучат злость и горечь, и именно эти эмоции я сейчас испытываю, потому что оказался невероятным кретином. Рассматривая всё в ретроспективе, я полностью отказался от мысли о виновности Гвен. Даже не знаю, почему я вообще попался на это – разве что уже был в таком состоянии, чтобы поверить. Она всегда была со мной честна. Это я лгал ей. Это я вошел в ее жизнь, намереваясь уничтожить всё, чем она жила.

И теперь я действительно сделал это. И мне нужно найти ее и помочь ей собрать все заново. Только так я смогу хотя бы отдаленно искупить всё то, что сделал с ней.

– Как ты относишься к тому, чтобы помочь мне без этого жетона? – спрашиваю я Майка.

Он вздыхает:

– Скорее всего, когда все это будет сделано, я вообще лишусь этого жетона: наше Бюро не любит агентов, которые нарушают законы, а сейчас, братан, я только и делаю, что нарушаю их. Но я останусь с тобой. – Молчит несколько секунд. Возможно, он только сейчас оценивает совершенную нами жуткую ошибку, которая и привела нас к этому. Потом спрашивает: – Ты думаешь, Ривард виновен в смерти своего сына?

– Думаю, да, – отвечаю я. – Эта башня – его крепость, и я предполагаю, что его магазины – просто роскошное прикрытие для отмывания денег. «Темная сеть» «Авессалома» – вот его реальный бизнес, и он не собирается позволить кому бы то ни было зарезать этого золотого гуся. Если его сын подошел слишком близко и, возможно, оказался слишком совестливым, это объясняет его «самоубийство». – Я проставляю в воздухе кавычки, заключая в них последнее слово. Конечно, почти все мои догадки основаны на логотипе на борту фуры и вытекающих из этого предположениях, но звучит это всё как правда. Наконец-то всё происходящее начало обретать смысл.

Я знал, что с этим хитрым стариком что-то не так. Я чувствовал это с самого начала – то, как он без усилий заманил нас в свою башню, а потом отправил нас в Уичито исполнять его повеление. Он хотел удобным способом подсунуть нам второе поддельное видео, обвиняющее Гвен, и, быть может, избавиться от Саффолка, который начал доставлять неприятности. Убить двух зайцев одним выстрелом.

То, что мы считали погоней за одним-единственным убийцей, сейчас становится глубже и темнее, чем я мог вообразить. Мэлвин Ройял, каким бы злодеем он ни был, – лишь один из инструментов «Авессалома»: он воплощает в жизнь свои больные преступные фантазии, а Ривард готов за это платить. У меня кружится голова и к горлу подступает тошнота, когда я оцениваю весь размах и жестокость этого.

– Мне плевать, что нам придется сделать, – говорю я Майку тихим, убийственно серьезным тоном. – Я хочу, чтобы Ривард сказал нам, где Гвен. Что бы для этого ни потребовалось.

– Что бы для этого ни потребовалось, – повторяет за мной Майк. – Но не гони так, сынок. Сохрани силы до того момента, когда они понадобятся.

Я сижу в нетерпеливом, напряженном молчании, пока самолет прогревает двигатели, мы ждем своей очереди на взлет и наконец отбываем в Атланту.

* * *