они в конечном итоге дошли до Львова и до польской границы, чтобы они атаковали Киев и так далее, задача — уцепиться и удержаться. Вот, собственно, и все, что им осталось от этой войны»","Эхо - «Что такое сегодня победа России, не знает никто из тех, кто... | Facebook",https://www.facebook.com/echofm.online/posts/pfbid0GUe3AaojEvDaGjFxM4E5SfzEZyqKu7g6QQ2qoAYD2gJ7fYmpTCxootcCCRssyHYRl,2023-05-13 09:16:48 -0400

"Эдуард Сагалаев: «Всегда был тот, кто за телевидением присматривал, а иногда — достаточно жестко» — Расцвет российских СМИ","— Понимаете, я был романтиком всегда. И исходил из того, что контроль может быть достаточно условным и мягким, что всегда можно договориться. Во многих случаях я договаривался, и когда в программе «Время», и когда в молодежной редакции Центрального телевидения работал, во «Взгляде», в программе «Двенадцатый этаж»… Я умел договариваться с начальством, с большим начальством, с очень большим начальством, и у меня бывало такое ощущение, что всегда сумею выйти сухим из воды. Хотя я понимал, конечно, что телевидение не может быть вне государства, вне правительства, вне правящей партии, вне лидера правящего. Конечно, были золотые времена, когда Ельцин лично вроде бы не вмешивался. Но за него это делал Полторанин, а потом – Чубайс и другие. Так что это – иллюзия, что ельцинские времена золотые. Они были относительно, конечно, свободными, но всегда был тот, кто присматривал, а иногда достаточно жестко присматривал. Правда, в то время существовали и возникали новые печатные СМИ и радиостанции, которые публиковали, что хотели.  Вот мы с вами разговариваем, и я еще раз отчетливо понимаю: все мои  компромиссы, маленькие и большие, все мои ошибки, мелкие и крупные, все это — моя драма, драма многих из моего поколения. Мы были воспитаны при советской власти, мы прорывались к новой жизни, другим ценностям. И заблудились…","Эдуард Сагалаев: «Всегда был тот, кто за телевидением присматривал, а иногда — достаточно жестко» — Расцвет российских СМИ",http://www.yeltsinmedia.com/interviews/sagalaev/?fbclid=IwAR02ZERsYygzKnAuWI64q0Isuk06jq2Fk-QTrfXZSCSyTuTRy8JhugmqGj8,2023-05-13 09:38:14 -0400

Приговоров к тюремным срокам за политику... - Maria Phillimore-Slonim | Facebook,"Приговоров к тюремным срокам за политику всё больше и больше, а тюрьмы и колонии не резиновые. В связи с этим у меня закралось крамольное подозрение: а что, если уголовников утилизируют, отправляя их на войну, еще и для того, чтобы освободить места в тюрьмах?",Приговоров к тюремным срокам за политику... - Maria Phillimore-Slonim | Facebook,https://www.facebook.com/maria.phillimore.1/posts/pfbid02ubPUyat7fcTXhAY6A8ACjoF7sSMHP89eqeB7zQrBCaZT1Wt1ecUCsKXqLW9s3rj2l,2023-05-14 06:17:33 -0400

"Anna Narinskaya - ""Враг коварно напал на наши самолеты, мирно... | Facebook","""Враг коварно напал на наши самолеты, мирно бомбившие его города."" Карел Чапек (напомнили)","Anna Narinskaya - ""Враг коварно напал на наши самолеты, мирно... | Facebook",https://www.facebook.com/anna.narinskaya/posts/pfbid031MgQJiV9ZxMxUFWuw57vbN6g4mQv1z9S9i76fpthpBELvaj7pmbmEF1o4HDcKeTzl,2023-05-14 06:18:31 -0400

"Alexander Hotz - Спор о Шендеровиче. Сначала мне казалось, что он... | Facebook","Спор о Шендеровиче. Сначала мне казалось, что он оговорился.. В самом деле, ну какие “наши мальчики”? С кем он себя идентифицирует, кого считает “нашими”? (“С кем вы, мастера культуры?”)  Для меня “наши мальчики” - это украинцы, которые сейчас спасают будущее Виктора Шендеровича и его возможность жить в нормальной европейской стране (если такая возникнет) на месте преступной империи. Они “наши” не по паспорту или происхождению, а по сути того, что они спасают мир от имперского зла, спасают ту самую “культуру”, на которую всё время ссылается Шендерович. И выставлять претензии собственным спасителям - как-то неуместно. Но после нескольких интервью стало понятно, что это не оговорка. Желая победы Украине, он не хочет упрощать картину мира (как он говорит). “Эти ваньки” - тоже жертвы режима, который гнобит не только соседей, но и своё население.  Я привожу слова по памяти из недавнего интервью на “Дожде”. Да, они “тупые” и “неразвитые”, они верят, что пошли “воевать с фашизмом”, украинцы имеют полное право убивать их на поле боя”. “Я радуюсь числительным российских потерь, - говорит Шендерович, - но не могу радоваться, что какого-то конкретного ваньку разорвало в клочья”. “Потому что умирает не просто негодяй, а умирает бывший мальчик, школьник, у которого была первая любовь, умирает его доброе прошлое” (и т.д.) Действительно, возникает коллизия между свободой слова (условием профессии) и уместностью оценок в военное время.   Думаю, что в этом суть проблемы. Традиционный гуманизм противоречит “логике войны”. Нельзя жалеть врага во время драки. Этика мирного времени сегодня не работает, потому что “дегуманизация” врага, его “расчеловечивание” (в широком смысле слова) - это элемент будущей победы над империей зла.  Невозможно воевать и побеждать, видя в оккупантах “полноценных людей”. Для Украины они “ваньки” и “русня”, которые напали на людей и которых надо уничтожить, “как бешеных собак”. Это неприятно слышать гуманистам, потому что  “расчеловечивание” противоречит сложной картине мира, в которой они привыкли жить. Действительно, война предлагает упрощение, вид особой психологии, которая является средством внутренней мобилизации. Не понимать природу языка войны и его мобилизующую роль в борьбе за победу - непростительно для интеллектуала..  “Время собирать камни и время их разбрасывать”. Время воевать и время жалеть. Но делать это вместе невозможно. В том, что “ванька” превратился в недо-человека, не Украина виновата, - она лишь называет вещи своими именами. Поиск места на нейтральной полосе, между сторонами, - это сложная задача. Попытка Волошина в 1919 году встать над схваткой и молиться за “мальчиков” по обе стороны фронта не добавила ему популярности. (“А я стою один меж них / В ревущем пламени и дыме, / И всеми силами своими / Молюсь за тех и за других”). Впрочем, это был внутренний конфликт. А что делать гуманисту во время захватнических войн? “Молюсь за тех и за других”, сказанное в 1943 году - совсем не то же самое, что в 1919-ом. Говоря в бытийных категориях, уместно ли жалеть распятого “разбойника”? (Не случайно Шендерович поминает Христа).  Российская интеллигенция отвечает на вопрос по-разному. Для поэта, режиссёра Евгении Беркович важен моральный пример Христа. Вот история в её интерпретации: “Когда заходили в пещеру хорошего, / Пещера была пуста. /Точнее, там было какое-то крошево, / Но не было там Христа. // И люди кричали, молясь неистово, / И рвали тряпьё седин, / А он отошёл проводить нечистого, / Чтоб тот не лежал один”.  Это прекрасные стихи, но сильно не ко времени. Когда вас грабят и насилуют, не время думать о комфорте насильника. Да ещё его “провожать”.  Виктор Шендерович пытается остаться на этой “христианской” высоте, видя в разбойнике человека - с его детством и первой