огромное насекомое, напоминающее смесь паука с жуком. Оно ползало по потолку, держа маленькими лапками брюха какой-то мешочек. И когда насекомое, ступив на стену, слезло на пол, то посмотрело на чужаков. По их телу сразу пробежал холодок. Но существо, заметив посторонних, никак не отреагировало, а лишь спокойно поползло к одному из резервуаров, начав вылавливать оттуда остатки еды.

– Кажется, оно не враждебное, – надеялась девушка.

– Вроде бы, – ответил Эрик. – Но проверять не хочется, – он на всякий случай снял с пояса косу и разобрал её в боевое состояние.

– И что теперь? – спросила шёпотом Готи.

Насекомое, ещё пару раз глянув на чужих, направилось к стене, где, выдавив плиту, уползло вглубь потайного прохода. Из труб, нависающих с потолка, в резервуары полились потоки всякой мерзости. Сразу же после этого здоровенные плиты в стенах сместились внутрь, ушли в сторону, словно раздвижные двери. Из открывшихся проходов начали вылезть огромные, размером со льва, насекомые в количестве десяти штук.

Эрик заслонил собой Готинейру, крепко сжал в руках косу и выставил её вперёд, с уверенностью ожидая нападения.

– А ты говорила «не надо туда нырять, оружие не пригодится», – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Но паукообразные жуки, осмотрев посторонних, быстро потеряли к ним интерес, и продолжили заниматься своим делом: направились к резервуарам, откуда начали вылавливать объедки.

– И что теперь? – спросила девушка, наблюдая эту картину.

– Попробуем продвинуться дальше. Только медленно.

Эрик начал осторожно ступать, боясь вызвать лишний шум и побеспокоить насекомых. Готи плелась за ним, прижимаясь чуть ли не вплотную. Они, насторожившись, следили за каждым жуком, и даже не заметили, как, вынырнув позади, мимо них проползло здоровое насекомое, таща на брюхе мешочек с собранными объедками.

Эрик от неожиданности рефлекторно нанёс ему удар, засадив косой по существу, но не оставил на панцире даже царапины. В ответ восьминогое создание лишь слега обернулись, глянув на парня с девушкой, а потом поползло дальше.

Готи аж выдавила из себя какой-то странный писк, когда этот жук прополз мимо. Но потихоньку успокоилась, поняв, что насекомому и его собратьям безразлично нахождение здесь посторонних.

– Лучше уйдём отсюда поскорее, – сказала она. – Не хочу, чтобы они внезапно на нас набросились, – она не прекращала бояться их.

– Идём-идём, – ответил ей парень.

Они продолжили свой путь, следуя за клочками лепестков роз на полу. Пара поворотов, несколько пройденных коротких коридоров – и вот они уже стояли у огромных двойных дверей, что слишком выделялись на фоне чахлости мерзких канализаций. Врата словно сделаны из чёрного опала, в котором красиво переливались всяческие цвета. Но не было даже ручек.

Эрик провёл рукой по гладкой поверхности. И преграда, на удивление, исчезла. А за ней лишь тьма.

– След ведёт сюда, – девушка глянула на лепестки роз, валяющиеся у порога.

– Значит, он ушёл туда.

– Это уже как-то странно. Я только сейчас об этом подумала.

– О чём ты?

– Ну, дядюшка Лин ушёл сюда. Но он видел, как нас смыло в канализации. Так?

– Ну, так. А дальше?

– Потом и его смыло. Я думала, он пошёл искать нас, но не в том направлении. И точно оставил свой след, чтобы, если что, мы по нему следовали. Но это всё привело нас к двери. А там вряд ли дальше канализации. Значит, он просто пошёл без нас?

– Но те насекомые не представляли никакой опасности, – продолжил Эрик. – Выходит, что Лин знал об этом и о том, что тут для нас нет ничего опасного. Странно. Получается, он ушёл сюда, не став искать нас, а просто оставил на полу лепестки в качестве указателей. Хах. Сомневаюсь, что когда-нибудь пойму его.

– Угу, – ответила девушка. – Для него свойственны такие странности. Но, я думаю, тут действительно безопасно, иначе бы он не бросил нас одних в этих стоках.

– Ладно, не об этом сейчас… Если он здесь, то пойдём.

И они без малейшего размышления ступили через порог, погрузившись во тьму, которая затем рассеялась. В глаза Эрику сразу бросился потолок, с которого, болтаясь на тросах, свисали сотни фарфоровых манекенов, одетых в красочные и дорогие одежды.

– И где мы теперь? Что это за… погоди. Очень похоже на твой дом. Кажется, его вовсе не затронули разрушения.

– Согласна. Только я здесь впервые. Да, похоже, но это не точной не мой вагон, – ответила Готи, осматриваясь. – Какие красивые наряды на них, – заметила она, подойдя к одному из фарфоровых манекенов.

– Рад, что вам нравится, – раздался откуда-то мелодичный голос.

– Кто это? Покажись, – насторожился Эрик, начав оглядываться.

– Всего лишь достопочтенный владелец сей чудной коллекции, – продолжил неизвестный, – и неумолимый слуга любого забвения, что вновь захочет ощутить мой всякий гость.

– Нам некогда играть в загадки. А ну, покажись! – напрягся парень ещё сильнее.

– Как вам угодно, – ответил голос, постепенно исчезая.

Но на смену ему ничего не пришло и никто не появился. Лишь тишина воцарилась в воздухе. Эрик, ища подвох, начал вертеть головой, осматриваясь и вглядываясь во всё, выискивая спрятавшегося, как он думал, неприятеля. Но к своему удивлению обнаружил большие двери. Они умело сливались со стеной. Их выдавали не особо аккуратно замаскированные ручки и орнамент, более объёмный, чем на настенных обоях.

– Готи, смотри, это, наверное, выход, – обрадовался парень, бросившись к дверям.

Но когда он попытался их открыть, то потерпел неудачу. Ручки были неподвижны.

– Не стоит так дёргать за них. От этого они не поддадутся, – расслабленным голосом сказал кто-то, словно стоящий совсем близко.

Готи и Эрик сразу обернулись, заметив, как из-за багровой занавески, закрывающей окно, спокойно вышел некто, похожий на человека, ростом чуть ниже Готинейры. Длинный капюшон фиалкового цвета слегка ниспадал на лоб маски, которая имела форму лица с застывшим на нём блаженством. Тело неизвестного наполовину скрывалось под колышущимися, словно на ветру, серыми лоскутками, а между ними то и дело вырисовывались красные узоры, будто светящиеся нити. Ноги и руки, совсем похожие на человеческие, обтягивались чёрным шёлком.

Неизвестный ступал мягко, грациозно, так плавно и красиво, что Эрик, засмотревшись на эти движения, на секунду забылся.

– Давно у нас не было гостей. Так давно, что мне казалось – вот она, истинная погибель надежды, растянувшейся в бесконечности ожидания в бездонном забвении, – начал он, не спеша поворачивая голову. – Нэнэнкси – это Он, а Он – это я.

– Извините, – начал парень, – но у нас сейчас совсем нет времени для всяких знакомств. Нам нужно идти дальше. Разве вы не чувствовали никаких толчков, трясок? Этот поезд рушится…

– Рушится, – перебил Нэнэкси Эрика, – рушится остаток незабвенного ныне, но исчезнувшего в сердцах.

– Нет, это несерьёзно. Нет у нас времени на всякие разговоры. Готи, помоги