Но с тех пор я воспрянул духом. Знаете поговорку: не стоит умирать раньше смерти. Точно сказано.

Я потянулся к тумбочке у кровати и взял книгу, которую читал последние дни: «Как добиться успеха в бизнесе». Понимаете, я задумал открыть свою школу по выживанию, а после того, что я перенес, думаю, найдется не много людей, способных научить этому так, как я. Начинать, конечно, предстояло с трудом, ведь денежки Хольца забрала полиция, но я знал, что сумею справиться.

В дверь постучали, и я поднял голову. Оказалось, это опять заявился Гэллен, сияющий улыбкой и принарядившийся соответственно своим представлениям.

Сказать по правде, я и на йоту не доверял этому сукину сыну.

– Привет, Макс, – сказал я, подойдя к его кровати. – Доктора говорят, ты быстро выздоравливаешь. Через несколько дней тебя выпишут.

– Верно, и я не хочу, чтобы потом вы вечно торчали у меня за спиной. Я помогал вам, как только мог, а больше мне нечего говорить, кроме того, что я понятия не имею об ахинее, которую вы несете о похищении и об убийствах. Понятно?

Я улыбнулся неловким попыткам Айверсона поставить меня на место.

– Еще бы.

– Потому что теперь у меня есть рыбка покрупнее. – Он показал мне название книги, которую читал: «Как добиться успеха в бизнесе». – Я всегда был законопослушным гражданином, намереваюсь и впредь им оставаться. Да, я избил патрульных, которые меня задержали, но к этому меня вынудили обстоятельства. Поэтому рассчитываю, что меня отпустят под залог, и я начну все сначала.

– Не думаю, Макс, что у тебя пройдет этот номер.

Лицо Айверсона застыло. Это оказалось не очень приятным зрелищем.

– А почему это? Я ничего такого не сделал. Если вы про эти деньги, я не имел к ним никакого…

Я поднял руку, успокаивая его:

– Я говорю не об обнаруженных при тебе деньгах. – Он удивленно посмотрел на меня и умолк. – Макс Айверсон, я пришел сообщить, что вы находитесь под арестом по требованию федеральных властей Германии, которые желают допросить вас по делу об убийстве Эльзы Кирстен Данцигер, имевшем место двадцать шестого февраля тысяча девятьсот девяносто третьего года.

Айверсон ошеломленно и недоверчиво уставился на меня, а потом тяжело рухнул в кровать.

– Поверить не могу! Вы еще обвините меня в убийстве Джона Кеннеди!

Он действительно выглядел потрясенным, и я поверил бы ему, если бы мне не сказали, что образцы ДНК, взятые у него в больнице неделю назад, совпали с образцами убийцы. В жизни не встречал такого ловкого обманщика.

Я медленно повернулся и покинул его, размышляя о горькой иронии судьбы: нам так и не удалось раскрыть дело об убийстве Мэттьюза, хотя его расследование дало нам улики, приведшие к разоблачению других преступлений. Когда я вспоминал о Ниле Вэймене, томившемся в камере, хоть и убранной по его вкусу и средствам, этот факт тоже доказывал мою убежденность в том, что преступник какое-то время может избегать правосудия, но с его стороны глупо рассчитывать, будто это на всю жизнь. А по мере того как на помощь полиции приходили все новые и новые технические средства, над ним нависала опасность раскрытия даже очень давних преступлений. Говоря словами пастора, можете быть уверенными, что прошлое всегда вас настигнет.

Вернувшись в участок, я сразу направился в комнату по расследованию дела Мэттьюза, которая теперь превратилась в помещение для раскрытия нападения на восемнадцатилетнего Барри Севрингхэма, получившего ранение ножом в шею во время драки накануне ночью в одном пабе в Кингс-Кросс. Жизнь не стояла на месте. Там я застал Беррина и Тину Бойд. Остальные, видимо, выехали на место допрашивать свидетелей и подозреваемых. Увидев меня, оба улыбнулась, и я подумал, какая симпатичная эта Бойд. Она накрасила губы красной помадой что очень ей шло. За эти две недели мы редко виделись, и я вдруг понял, как мне недостает ее общества. Может, теперь, когда мы будем работать над одним делом, мы станем больше общаться Во всяком случае, я очень надеялся.

– Тебя хотел видеть старший инспектор, – сообщил Беррин, указав на кабинет, которым Нокс пользовался во время следствия по убийству Мэттьюза.

– А зачем, не знаешь?

Оба заявили, будто не знают, но мне показалось, что Бойд улыбнулась. Я постучался и вошел в кабинет.

– Заходите, Джон, присаживайтесь, – пригласил меня сидевший за столом Нокс.

Я подчинился и спросил:

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Последние несколько недель вы отлично работали, Джон, – начал он и сделал паузу, ожидая соответствующей благодарности, которую услышал, после чего продолжал: – Ваше усердие заслуживает похвалы, а проявленные вами упорство и настойчивость в деле Мэттьюза привели к очень важным результатам. Преступный мир северного Лондона встревожен из-за разгрома группировки Хольцев, особенно приятно, что нам удалось закрыть дело об убийстве Роберта Джонса и его родные получили хоть какое-то удовлетворение. Я предложил суперинтенданту наградить вас за вашу работу по делу Джонса, кроме того, я получил письмо от С07, в котором высоко оценивается ваша помощь.

– Благодарю вас, сэр. Приятно, когда тебя ценят.

– Но я пригласил вас не только для этого.

– Вот как?

– Хочу сообщить, что я рекомендовал перевести вас на должность детектива-инспектора нашего участка и моя рекомендация была одобрена.

Я позволил себе улыбнуться:

– Это здорово, сэр. Очень вам благодарен. Я и не знал об имеющейся у нас вакансии.

– Ну, она образовалась весьма неожиданно. Дело в том, что инспектор Каппер подал заявление о переводе и переходит на работу в другой участок.

– В самом деле? Мне казалось, ему здесь нравится.

Нокс помолчал, видно, размышляя, стоит ли распространяться о причинах внезапного решения Каппера.

– Достаточно будет сказать, что от анонимного источника к нам поступила информация, представляющая его в не самом достойном виде, и, как выяснилось, об этом известно многим нашим офицерам. Он считает, будто здесь у него не очень надежное положение, поэтому на следующей неделе переходит в другое подразделение. Кроме того, его понижают до звания сержанта.

Значит, все-таки в мире, а главное в «Мет», существует справедливость!

– Между нами говоря, – доверительно зашептал Нокс, – оказывается, он довольно часто посещал этот бордель «Райские девушки», что ставит его в компрометирующее положение, а мы не можем допустить ничего подобного. Лучше от него избавиться, чем позволить ему бросать тень на наш участок, когда о его подвигах всем стало известно.

Я с трудом удержался от улыбки.

– Жаль терять такого опытного офицера, – помня о правилах игры, выразил я подобающее сожаление.

Интересно, кто же его выдал? Это могли сделать Джин Тэннер или Беррин. Мы с Беррином допрашивали ее, и, когда выключили магнитофон, Джин сообщила, что Каппер – давний и не очень привечаемый посетитель этого заведения (оказалось, что он имел сексуальные проблемы, в чем винил девушек). Все-таки я пришел к выводу, что это дело рук Беррина Джин было наплевать на Каппера. А что касается меня, то я оставил эту информацию при себе. Никогда не знаешь, когда она может оказаться полезной.