Но загадка светящегося тела – была самой важной!

Туарук не был от тангров.

Он не был от людей.

Ничто из рассказов шарки «Карасса» и близко не походило на него…

Светящееся тело Туарука было вещью в себе – совершенно отдельной загадкой, указывающей в некоем странном направлении.

В направлении «Голоса-в-темноте»!

«… Ты позволил им облить себя багровым огнем бубацей…» – прошептало в уши громом, от которого могли крошиться камни.

«… Их огонь, чтобы убивать память…»

Частички мозаики вдруг начали стремительно складываться. Вот он, влетевший от удара дромовой ноги в кусты колючей азарики под Изир-Дором, замечает недолговечные светящиеся линии на теле… А вот неожиданный свет над кожей в темноте лабиринта под Хоргурдом, когда капли со сталактитов гасят единственный светильник двух беглецов. Вот сцена с истекающим кровью Ю-махо, которого он, сверкая полосами, несет в таинственный горный Царакклан каменного Нортрига. Вот вечно непредсказуемый Ю-махо пугает его, тем самым тренируя осознанно управлять включением Туарука. А вот, раскинув руки и сияя полосами Туарука, Дар принимает в себя гигантскую молнию черной тучи, погрузившей окружающие горы во мрак тяжелого ливня. И, наконец могучий апофеоз – сегодняшнее зверство с разрушением стен рабовоза…

Голова шла кругом. Третье тело было уже давно с ним, проявляясь в сложнейшие, опаснейшие моменты! Оно было самым крепким из его тел – Туарук Дара Петлюгина, человеческого существа с раскрошенной памятью, в шкуре тангра, в глубоком колодце давно минувшей эпохи…

Словно ответ из будущего, из его родного времени, память вдруг принесла голоса двух ребят, потерянных в неравном бою на Цу-Рецц:

«… – Они сообщили, за броней защиты в глубине «укутанных» гор погребен Царц – древний демон разрушения…» – звенел женственный голос ксенолога Манолы.

«… – Всего-лишь иносказание…» – послышался ответ Корнвэлла.

«… – Сказали, в глубоком прошлом сила и хитрость реццов победили. Монстр был изолирован от мира, который намеревался захватить. Стражи в красных балахонах теперь тысячелетиями стерегут запертые люки Чертога…»

Мороз продрал Дара под латниром.

Он прошел в Чертог! И, похоже, встретил в глубине «укутанных» гор не демона разрушения, а представителя одной из могучих воюющих сторон.

«… весь мир – это только двое, аАкк и кКаа…», «… Цу-Рецц – это кКаа… (омерзение в голосе). Броня – это кКаа… Но Чертог – это аАкк…»

Вряд ли реццы смогли бы сами пленить кого-то подобной мощности!

Еще одна догадка озарила его: реццы сотрудничали с теми, кто называл себя кКаа, и они вместе заточили одного из аАкк в пещеры на Цу-Рецц! Вот кого Дар там встретил! И, похоже, аАкк ждал себе союзника – и дождался!

Он глубоко вдохнул и едва сдержал стон от странного, почти болезненного, ощущения. Вдох в состоянии Туарука дернул его, как марионетку… Но это было в обе стороны… Нити, уходившие от его тела в пространство, на деле были будто трубочками, капиллярами, через которые притекла энергия. В этот раз у него получилось сразу, аккумулятор сердца рывком заполнился. Перед глазами замелькал калейдоскоп видений – жаркие шары горячих звезд, холодные просторы целинного пространства между ними, крохотные точки вращающихся планет. Какие-то миры, звездные системы, траектории взаимосвязей – показывались и исчезали торопливой чередой, вереницей смазанных от скорости лиц, завершившихся на… В некое суперкороткое мгновение, крохотный нанопиксель времени впереди показался и канул в черноте знакомый и ужасный облик!

Дар вздрогнул всем телом.

Невозможно забыть эти зыбкие глаза, эту эфемерно струящуюся кожу…

Видение враждебного Текучего Существа тут же исчезло, но тело уже сжалось, наполненное ужасом, все мышцы одеревенели. Дар судорожно вдохнул и этот третий полный вдох принес ему окончательную теплоту и совершенную силу…

* * *

– Древний?… – Тихий голос Куаргира звучал осторожно. – Древний, ты в порядке?

Дар попытался ответить, но два языка сцепились во рту, будто он впервые в теле тангра, и он лишь простонал.

– Что с ним? – осторожно гаркнул Док-Атор, ему никогда не удавалось говорить тихо.

Вокруг было темно. Интересно, сколько он тут пролежал?

Дар поднялся, осторожно нащупывая окружение. Недавнее видение Текучего Существа еще наполняло сознание тревогой и незащищенностью. Но то был лишь фантом, призрак, тень. Пора возвращаться в реальную жизнь, выходить наружу. К б'рванцам.

Что-то мешалось на лице. Поднял руку и нащупал какие-то плоские наслоения от щеки к уху… Дар осознал что это наглазник, и тот сразу начал показывать изображение от далекого какора. Там была звездная ночь над плоской равниной. Прямо впереди стоял Саудрак и размахивал руками, его сердитое лицо освещалось близким костром. За ним виднелись взволнованные фигуры кх'отров. Чуть запаздывая, пришла громкость:

– …ли ты слышишь? Б'рванцы уходят! – рокотал бас Саудрака. – Они все уходят за стены Балианнара! Что-то произошло… Когда вы вернетесь?

Дар повел головой. Он вернулся в свою жизнь тангра – напряженную и полную борьбы.

– Слышу! – крикнул он Саудраку через какора. – Жди! Мы будем скоро!

Переключив наглазник, стал видеть в темноте с оптическим усилителем. Ум снова забавлялся, предлагая ему на выбор перейти на голубоватое смотрение Туарука или зеленое «зрение травы».

Вокруг были ровные поверхности – пол, стены, потолок, все сплошь металлическое. И от этого железа веяло еле заметным, кислым. Перед ним был длинный закругляющийся коридор, совершенно пустой. Тянущее, неприятное чувство шло от всего этого места. Возможно, то были эмоции существ, живших тут прежде.

Дар оглянулся – позади зияли многочисленные пробоины, будто след болида, ворвавшегося внутрь звездолета. Они тянулись безупречно прямой линией – не менее десятка пробитых переборок…

– Долго я тут… лежал? – спросил он.

– Нет, Древний! – кх’отр поддерживал под локоть, помнил его недавнюю слабость. – Но я уже успел разведать путь к выходу!

Дар позволил вести себя, постепенно возвращаясь в состояние обычного тангра. Глобальное состояние, только что владевшее им, испарялось, как влага недавнего дождя дымится под зноем летнего солнца.

– Ты был великолепен, Древний! – частил голос кх’отра. – Ты ломал их железо, как яичную скорлупу! Научишь меня этому приему?

– Древние все такие же неистовые в гневе? – Док-Атор выглядел смущенным. – Да ты голыми руками можешь расправиться со всем б'рванским войском!

Они вошли в шлюзовой ангар. Издали, за два прыжка дунул Дар на волнистую поверхность зернистого металла. Больше не потребовалось – «твердая вода» схлынула вниз одним мягким движением. Несчастный Боаук, которого Дар уже успел забыть, рухнул на пол, неподвижная фигура в вытянутой позе. Он не шевелился и, судя по всему, был мертв. Сопровождаемый элитарами, Дар вышел из лодки, оглядываясь по сторонам. Вокруг было пусто. Куда-то исчез упрямый б'рванский махо и его послушные отаруги. Огонь факелов на стенах еще колебал гибкие тени, но гореть им уже осталось недолго.