вы оба живете или продолжаете путешествовать с гоночным лагерем, он нашел свой дом в тебе. Это замечательно. Нам всем нужно что-то, что дает нам корни, чтобы мы могли расти для будущего, и вы корни друг друга.

Я прикусила губу, мое горло сжалось от эмоций.

— Спасибо, Киара. Я никогда не хотела, чтобы это случилось. Не думала, что могу доверять кому-то так, как доверяю Адамо.

Киара кивнула.

— Я никогда не думала, что смогу испытать то, что испытала с Нино, но прошлое не должно определять нас.

— Да, — согласилась я.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались двое ее сыновей. Они прижались к ней.

— Мам, а можно нам печенье перед сном? — спросил тот, что пониже ростом, Массимо.

— Сегодня Рождество, — напомнил ей Алессио.

Киара рассмеялась, и я тоже. Они напоминали мне моих сводных братьев. Когда дело касалось сладостей, они могли быть довольно хитрыми.

Мгновение спустя вошел Адамо с двумя пустыми стаканами, но было очевидно, что он проверяет меня. Он обнял меня за талию, притягивая к себе.

— Я в порядке, — сказала я, прежде чем он успел спросить.

Адамо кивнул.

— Я знал.

Я подавила улыбку. Я всегда хотела, чтобы рядом со мной был кто-то, кто знал бы, что я могу постоять за себя, кто не вёл бы себя со мной как с девушкой в беде, и я нашла этого человека в Адамо.

ГЛАВА 26

Она стояла на фоне горизонта, освещенная заходящим солнцем, совершенно голая, если не считать байкерских ботинок. Ее рыжие волосы пылали, как пламя в последних лучах, а бледное красивое тело казалось почти перламутровым. Я вышел из палатки и еще немного понаблюдал за ней.

Она была чертовски великолепна. Повернувшись, она встретилась со мной взглядом. На ее лице появилась улыбка. Это не была одна из фальшивых улыбок, отягощенных темнотой прошлого. Это была свободная, честная улыбка. Это не означало, что она больше не таила в себе тьму. Мы оба таили. Именно это заставляло нас так хорошо понимать друг друга. Но теперь мы контролировали нашу тьму, как прирученное животное за железной решеткой. Иногда мы выпускали его поиграть, но в основном он мирно спал в своем углу.

Я все еще чувствовал себя так же глупо влюбленным в Динару, как и тогда, когда мчался в Чикаго, чтобы убедить ее отца. Мы сблизились, Динара и я, и даже ее отец неохотно терпел меня. Впервые в этом году мы вместе отпраздновали православное Рождество в Аспере.

Динара прикусила губу, как всегда, дразня, и повернулась ко мне, чтобы я мог увидеть ее обнаженное тело. Одна ее рука обхватила грудь, дразня пирсинг, а другая медленно скользнула вниз по животу к вершине бедер с мягкими рыжими волосами. Кровь хлынула вниз по моему телу, скапливаясь в члене. Мы с ней всегда проводили время вдали от лагеря, чтобы в полной мере насладиться обществом друг друга.

Я подошел к ней поближе, глядя, как она гладит себя. Остановившись прямо перед ней, Динара тихо дышала, приоткрыв губы. Два пальца работали над клитором, распространяя по нему влагу. Я схватил ее за бедра и втянул в рот проколотый сосок. Ее пальцы быстрее задвигались, и она издала резкий стон. Я медленно опустился, проводя языком по ее животу, прежде чем оказался на уровне глаз с ее киской. Ее пальцы обхватили комочек нервов, и ее похоть уже собралась вокруг. При виде ее блестящих складок у меня потекли слюнки. Я наклонился вперед и подразнил ее пальцы и клитор своим языком, пробуя ее сладкое возбуждение. Ее пальцы не прекращали кружить вокруг клитора. Вместо этого они вскоре начали бороться с моим языком за господство. Когда она кончила, я усадил ее к себе на колени. Каждый раз, занимаясь с ней любовью, это ощущалось, как откровение.

Потом мы смотрели на ночное небо, откинувшись на капот моего БМВ, и пили ледяное пиво.

— В прошлом мне нужно было покурить, чтобы по-настоящему насладиться моментом, — пробормотала Динара.

— Я даже больше не скучаю по курению.

— Я тоже. Ты и гонки даете мне кайф, в котором я нуждаюсь, — сказала она с дразнящей улыбкой.

Я коснулся ее щеки, не в силах поверить, как мне повезло, как до смешного я счастлив.

И тут меня осенило. Это момент, которого я ждал. Конечно, я не был готов, но это не имело значения. Я не хотел дожидаться сигнала. Это самое подходящее время, и я надеялся, что Динара тоже это поймёт. Я соскользнул с капота и опустился на пыльную землю перед Динарой.

Она медленно села, ее глаза на мгновение расширились, затем недоверие отразилось на ее лице.

— Что ты делаешь?

Я с улыбкой взял ее за руку.

— Мы вместе пять лет, хотя ты и думала, что мы не дотянем. Я считаю, что мы все еще сильны. Я бы поставил все свои деньги на то, что мы доживем до пятидесяти лет.

Динара прикусила нижнюю губу, сдерживая смех.

— Учитывая наш рискованный образ жизни, сомневаюсь, что мы проживем так долго.

— Я знаю, что тебе еще нет тридцати, поэтому твое второе требование не выполнено, но я не могу ждать еще пять дополнительных. Я бы сказал, что мы готовы…

Я порылся в кармане джинсов и вытащил серебристую обертку от жевательной резинки.

Динара недоверчиво рассмеялась, но ничего не сказала. Я сложил обертку в импровизированное кольцо и снова взял ее за руку.

— Динара Михайлова, ты выйдешь за меня?

Я поднял кольцо-обертку, которое сверкнуло в свете фар, делая его более прочным, чем оно было на самом деле.

— Ты сошел с ума! — воскликнула Динара, но ее глаза были мягкими, и она с трудом сдерживала улыбку.

Я поднял кольцо чуть выше.

— Боюсь, мне нужен ответ.

Она на мгновение закрыла глаза, а когда снова открыла их, сказала:

— Да.

Я надел ей на палец кольцо-обертку, затем, пошатываясь, поднялся на ноги и обнял ее. Я страстно поцеловал ее, когда она прижалась ко мне.

— На секунду я испугался, что ты откажешь.

— На секунду я была готова сказать «нет». Я действительно люблю нашу жизнь во грехе, без обязательств, свободную и дикую.

Я посмотрел ей в глаза.

— Тогда почему ты не отказала?

Мы с Динарой никогда всерьез не говорили о браке. Она не была похожа на тех девушек, которые мечтают о пышной свадьбе и платье принцессы. Если бы у меня было больше времени на планирование этого момента, я, вероятно, струсил бы. Но она сказала «да» мне,