Бледное лицо в кровоподтёках, тело сотрясает мелкая дрожь. И гримаса тяжёлого, безысходного отчаяния. А за спиной тоже двое громил, словно близнецы конвоиров Ричарда.

«Похоже, его пытали», – отстранённо подумал Стэнфорд.

Напротив, за громадным письменным столом сидел высокий блондин в светло-серой визитке, которая сидела на нём так, что было понятно: этот человек привык носить мундир. Ясно – хозяин кабинета…

Очень стандартная внешность, этакое среднеарифметическое. Не красавец, но и не урод. Возраст с ходу не определишь, может быть, тридцать пять, а может – все пятьдесят. Абсолютно не запоминающееся лицо без всякого выражения, как у манекена. Самой приметной его чертой было, если можно так выразиться, полное отсутствие сколько-нибудь ярких, запоминающихся черт. Только вот глаза… Ох, до чего нехорошие были глаза у блондина!

Он смотрел на Стэнфорда, и тому казалось, что на него глядят поверх пистолетного ствола, уже плавно потягивая спусковой крючок.

– Называйте меня герр Клаусберг, – бесцветным голосом произнёс блондин, обращаясь к Ричарду. – Внимательно выслушайте то, что я вам скажу, мистер Стэнфорд.

– Милорд сэр Стэнфорд, – холодно поправил его Дик. – Подданный Её Величества королевы Виктории. Равно как и сидящий рядом со мной сержант королевской полиции, помощник инспектора Скотланд-Ярда, мистер Майкл Лайонелл. Вы не забыли об этом аспекте ситуации, герр бандит? У вас могут возникнуть крупные неприятности. Англичане не любят, когда их соотечественников похищают бандиты.

– А вот такая простенькая мысль, что бандитам не под силу было бы организовать ваше похищение, да и не нужны вы бандитам, вам в голову не приходила? – Клаусберг тяжело вздохнул. Взгляд его становился всё противнее. – Или такая: никакие вы с вашим приятелем не подданные кого бы то ни было, а, если официально, пропавшие без вести, в потенциале же – покойники. Тоже не пришла, да? Хотите, я скажу вам, милорд, почему не пришли? Некуда им приходить. У вас, милейший сэр Стэнфорд, вместо головы – задница. Хоть химик и фармацевт вы гениальный, что правда, то правда. Но чего стоят ваши бредовые идеи!.. Да, ваш приятель поделился с нами. После некоторых… уговоров.

– Ричард, я рассказал им всё! – закричал Майкл. – Я не мог терпеть! Они…

Один из стоящих за спиной Лайонелла верзил прямо сверху, через голову, ударил Майкла под грудину. Майкл захлебнулся криком…

– Придёт же в голову такое: перетравить пол-Вены. И ради чего? – с непередаваемой брезгливостью в голосе продолжил герр Клаусберг. – Вынашивая такие очаровательные замыслы, вы ещё смеете называть кого-то бандитом?! Забавно, право… Я не бандит, Стэнфорд! Я солдат Германии и слуга кайзера. Не удивляйтесь, что я открыто говорю вам об этом. Вам полезно знать, с кем придётся иметь дело. Бандиты изредка могут позволить себе жалость. Мы – нет! Вы либо станете работать на Германию и кайзера, либо умрёте. И никто вас не защитит. Вас и вашего глуповатого приятеля уже нет, вы исчезли. Прошло восемь дней, и хоть бы одна английская собака гавкнула. И милордам, и сержантам королевской полиции тоже случается пропадать без вести. Земля от этого вращаться не перестанет.

Стэнфорд угрюмо молчал. Он осознал, в какой жуткий переплёт угодили они с Лайонеллом. И пока что не видел путей к спасению.

– Я кратко сформулирую задачу, которую вам предстоит решить, – продолжал хозяин кабинета, пристально глядя на Ричарда холодными немигающими глазами. – Обойдёмся без недомолвок и эвфемизмов. Нам нужны такие химические агенты, которые были бы дёшевы, просты в изготовлении и убивали возможно больше людей в самые кратчайшие сроки. Мы уже провели своё частное и секретное расследование, у нас есть такие возможности. Именно на это ушла неделя, проведённая вами взаперти. Теперь мы уверены, что вы в состоянии создать технологию производства таких веществ. Добром или насильно, но мы заставим вас работать на нас! Именно в этом направлении… А что до душ, блаженства, рая земного и небесного – так всё это нас нимало не волнует. Впрочем, – Клаусберг мерзко усмехнулся, но глаза его так и остались ледяными, – нам безразлично, какие эмоции будут испытывать наши враги перед смертью. Так что можете порезвиться в столь любимом вами направлении. Если это не приведёт к удорожанию конечного продукта.

– Я не стану работать ни на вас, ни на вашу богомерзкую Германию, ни на вашего паскудного индюка-кайзера, – с ненавистью в голосе сказал Стэнфорд.

– Ошибаетесь. – Волчий оскал перекосил лицо герра Клаусберга. – Чтобы продемонстрировать вам безнадёжность вашего положения и серьёзность наших намерений…

Он открыл ящик стола, достал из него небольшой чёрный пистолет. Затем встал, подошёл вплотную к пленникам.

– …я вам кое-что покажу. Это будет и предметным уроком, и наказанием за ваши дерзкие и оскорбительные слова. Смотрите, милорд сэр Стэнфорд, не отворачивайтесь!

Немец передёрнул затвор, досылая патрон в ствол, затем одним движением приставил дуло пистолета к переносице Лайонелла. Глаза Майкла расширились, почти вылезли из орбит, лицо стало белее извести. В первый и последний раз Ричард видел, как волосы на голове человека в самом прямом смысле встают дыбом от ужаса.

– Не смейте!!! – закричал Дик, и в его вопле потерялся сухой и совсем негромкий треск выстрела.

Голову Лайонелла резко дёрнуло назад, из затылка плеснуло кровью и мозгами. Тело Майкла судорожно изогнулось, точно он, уже мёртвый, пытался подняться со стула. В кабинете завоняло сгоревшим порохом и свежей кровью.

– «Парабеллум», – мурлыкающим голосом произнёс убийца. – Отличный пистолет. Совсем новая модель. Вы следующий, Стэнфорд. Да, прямо сейчас. Вы не представляете такой уж великой ценности. Главное, чтобы вы не помогли нашим противникам. Хотя бы своей паршивой Англии.

Теперь ещё горячее дуло «парабеллума» упиралось в лоб Дика.

– Вы будете работать на великую Германию? Времени на размышление не даю. Да или нет?

– Да, будьте вы прокляты!

– Вам того же желаю. Вот и славно! – Клаусберг обернулся к громилам. – Уберите падаль!

Дика трясло. Не от страха, от бессильной ненависти. Клаусберг жестоко просчитался, решив, что сломал Дика своим «предметным уроком». О нет! Ричард не посрамил бы чести рода Стэнфордов, он встретил бы смерть не дрогнув. Но умереть не отомстив?! Лишь бы получить хоть какую-то свободу, а там он такое устроит этим палачам! Колледж Прайса в Йорке милой детской забавой покажется.

– Не надейтесь обмануть нас, – ласковым голосом сказал Рудольф Клаусберг. – Я ведь догадываюсь, о чём вы думаете сейчас, на что надеетесь. Так вот, каждый ваш шаг будет жёстко контролироваться. Ни единой реакции вы не проведёте без надзора опытных экспертов. У нас есть неплохие химики, Стэнфорд. С некоторыми из них вы встречались два с половиной года тому назад, когда впервые посетили Германию. И пока вы не растолкуете экспертам смысла и сути планируемых манипуляций с веществами, в ваши руки даже миллиграмм поваренной соли не попадёт! Даже пустая пробирка! Допускаю, что как открыватели и новаторы наши эксперты уступают вам. Но как надзиратели… Вполне сгодятся! И если возникнет хоть тень подозрения, что вы злоумышляете против нас…