— Ты понимаешь, на что подписываешься? Боль будет адская и если что-то пойдет не так, ты превратишься в овощ.

— Ви дал мне весь расклад. Я согласен.

— Просто надо было еще раз убедиться, — пробормотал Роф одобрительно. — Ты настроен решительно.

— А у меня есть выбор, хотелось бы знать? Нет. То, что я все тщательно обдумал, вряд ли мне чем-то поможет.

Двойные двери распахнулись, и Бутч бросил взгляд через кабинет. Волосы Рейджа поблескивали влагой после душа, на нем были изрядно потрепанные синие джинсы и черная толстовка, обуви на ногах не наблюдалось. Нелепо, но Бутч почему-то подумал, что даже ступни у этого мужчины были великолепны. Да, никаких там волосатых пальцев или грязных ногтей у Голливуда. Ублюдок был совершенством, с головы до ног.

— Господи, коп, — сказал он, — неужели ты реально намерен это сделать?

Бутч кивнул, Ви шагнул к нему и начал снимать свою перчатку.

— Снимай рубашку, приятель.

Бутч разделся до пояса, бросил рубашку на диван.

— Я могу оставить крест?

— Ага, расплавиться не должен. Вроде бы.

Ви сунул перчатку в задний карман, затем снял с бедер черный ремень и передал кожаную ленту Рейджу.

— Я хочу, чтобы ты зафиксировал эту штуку у него во рту, и держал ее так, чтобы он не сломал себе зубы. Но старайся ни в коем случае не притрагиваться к нему. Думаю, ты получишь хорошую порцию загара, находясь рядом.

Рейдж отступил, неожиданно их прервал стук в дверь.

Сквозь деревянные панели послышался голос Мариссы.

— Бутч? Роф?

Опять стук. Громче.

— Мой повелитель? Что происходит?

Бровь Рофа взметнулась вверх, он взглянул на Бутча.

— Я поговорю с ней.

Когда Роф открыл дверь, Марисса ворвалась в комнату. Она взглянула на руку Ви без перчатки и на голую грудь Бутча, и ее лицо стало белым как снег.

— Что ты с ним делаешь?

Бутч шагнул к ней.

— Мы собираемся выяснить, есть ли во мне хоть что-то от вашей расы.

Ее рот открылся. Затем она повернулась к Рофу.

— Прикажи им прекратить. Скажи им, что они не могут этого сделать. Скажи им…

— Это его выбор, Марисса.

— Это убьет его!

— Марисса, — сказал Бутч, — риск узнать, кто я, стоит этого.

Она повернулась к нему, ее глаза светились яростью. Повисла пауза. Потом она ударила его по лицу.

— Это за то, что тебе наплевать на себя.

Не переводя дыхание, она ударила его еще раз, звук пощечины эхом отразился от потолка.

— А это за то, что не предупредил меня, о том, что вы собираетесь сделать.

Боль вспыхнула на его щеке, запульсировав в такт сердцу.

— Парни, дайте нам минутку, — мягко сказал он, не отводя взгляда от ее бледного лица.

Братья исчезли, и Бутч хотел, было, взять ее за руки, но она отдернула их, обхватив себя.

— Марисса… Это единственный выход.

— Для чего?

— Есть шанс, что я могу быть тем, кто тебе нужен…

— А каким ты мне нужен? Ты мне нужен самим собой! И нужен мне живым!

— Это не убьет меня.

— Ну конечно, ты же уже делал это сотни раз, поэтому все знаешь наверняка. Какое облегчение.

— Я должен это сделать.

— Ты не…

— Марисса, — рявкнул он. — Хочешь поставить себя на мое место? Как тебе нравится мысль о том, что ты любишь меня, но я должен быть с кем-то другим, жить за счет другого, в то время как ты ничего не можешь с этим поделать, месяц за месяцем, год за годом? Тебе нравится думать о том, что твой любимый человек умрет первым, оставив тебя совсем одну? Тебе хочется быть человеком второго сорта в моем мире?

— Так ты говоришь, будто предпочитаешь умереть, нежели быть со мной?

— Я же сказал тебе, я не…

— И что дальше? Ты думаешь, я не могу уловить логику? Если вдруг ты обнаружишь, что являешься потомком вампира, ты хочешь сказать, что не попытаешься совершить еще большую глупость?

— Я слишком тебя люблю…

— Да будь все проклято! Если бы ты меня любил, ты бы не стал делать это с собой. — Голос Мариссы сломался. — Если бы ты меня любил…

Слезы повисли на ее ресницах, и отрывистым движением она прижала руки лицу, задрожав. Все ее тело сотрясалось.

— Детка… все будет хорошо. — Слава Богу, она дала себя обнять. — Детка…

— Я так зла на тебя сейчас, — глухо прошептала она ему в грудь. — Ты самонадеянный, зарвавшийся идиот, который разбивает мне сердце.

— Я мужчина, который хочет заботиться о своей женщине.

— Как я уже сказала, чертов идиот. И ты обещал, что больше никогда не будешь ничего скрывать, чтобы уберечь меня.

— Прости меня, просто я хотел рассказать тебе об этом, когда все закончится. И я доверяю Ви свою жизнь, серьезно. Я не собираюсь оставлять все как есть.

Он приподнял ее лицо и пальцем смахнул слезу со щеки.

— Я просто постоянно думаю о будущем. Мне тридцать семь, всю свою жизнь я пил и курил. Я могу умереть лет через десять, кто знает?

— А если ты умрешь сейчас, я лишусь даже этих десяти лет. Мне нужно это время с тобой.

— Но я хочу века. И я хочу, чтобы ты прекратила питаться от… Ривенджа.

Она закрыла глаза и покачала головой.

— Я уже говорила тебе, в этом нет ничего романтичного…

— Это с твоей стороны. Но можешь ли ты честно признать, что он не хочет тебя? — Она не ответила, и он кивнул. — Вот что я думаю. Я не виню его, но мне это не нравится. Даже если… вот дерьмо, ты, вероятно, должна быть с кем-то, похожим на него, с кем-то из вашего класса.

— Бутч, мнение глимеры меня больше не интересует. Я ушла от той жизни, ты же знаешь. И это к лучшему. На самом деле, я должна благодарить Хэйверса, за то, что он заставил меня стать независимой. Он сделал мне большое одолжение.

— Ну, без обид, но я все равно хочу надрать ему задницу.

Он обнял ее еще крепче, и она вздохнула.

— Что они собираются делать, если в тебе на самом деле есть что-то от нашей расы?

— Давай поговорим об этом потом.

— Нет.

Она оттолкнула его.

— Ты не будешь от меня ничего скрывать. Ты хочешь пройти через все это ради нас? Тогда я выскажу свое мнение, черт подери. Мы обсудим это прямо сейчас.

Он запустил руки себе в волосы и напрягся.