У нее есть особая, не встречающаяся у женщин черта. Благодаря низкому, почти мужскому тембру голоса у нее имеется совсем мужская властность, а знание вопросов, которые она затрагивает, самых смелых, умение вести дебаты превращают ее в замечательного оратора, лишенного всех женских слабостей. Больше всего удивляет то, что она носит юбку.

Если посмотреть на традиционную фотографию представления нового правительства, сделанную в 2007 году, то создается впечатление, что дело женских брюк выиграно: этот вид одежды распространен повсеместно среди женщин-министров. И все же год спустя пресса сообщила об инциденте, который словно пришел из других времен… В центре истории оказалась молодая женщина — министр высшего образования, по поводу которой несколько членов ее кабинета подписали петицию, где выражалось сожаление в связи с тем, что она носит только брюки, и содержалось требование предпринять «определенные усилия в области вестиментарной элегантности». Здесь, впрочем, нельзя исключить гипотезу о том, что это была первоапрельская шутка. Но «мадам Пекресс рассказывает этот анекдот, не проявляя ни удивления, ни возмущения, как она сделала бы при упоминании неуместного разговора о ремонте ее туалета. „Во Франции этого от вас ждут, — объясняет она. — Женщина-министр должна следить за тем, как она подает себя, потому что она должна воплощать в себе дух Франции, который подразумевает определенную элегантность"».

Слово «элегантность» использует и Морис Гримо, оправдывая сохранение запрета на брюки. Также следует обратить внимание на национальные особенности: образ Франции и коммерческие интересы, связанные с парижской высокой модой.

Для западных женщин-политиков дело брюк выиграно. В Германии, где первая женщина-канцлер Ангела Меркель постоянно носит брюки, кроме вечерних церемоний, эта победа полная.

Если женщины, которые теперь являются частью законодательной и исполнительной власти, а также участвуют в поддержании порядка, носят брюки, что же делать с указом 1800 года?

В 2004 году была предпринята еще одна попытка его отменить, на этот раз это сделал парламентарий. Жан-Ив Югон (род. 1949), депутат от Союза за народное движение от департамента Эндр (где, по некоторым данным, Жорж Санд получила свое разрешение на ношение мужской одежды), по случаю 8 марта требует запретить «закон» 1800 года. Женский международный день он выбрал для того, чтобы потребовать от премьер-министра «привести правовые нормы в соответствие с никем не оспариваемой и не могущей быть оспоренной женской практикой».

За год до этого Жан-Ив Югон попытался убедить в необходимости этого шага Николь Амлин, делегированного министра по вопросам равенства на рабочем месте. Через несколько месяцев она ответила, что «ей не кажется уместным брать на себя инициативу и внедрять меру, результат которой будет чисто символическим . Зачастую право лучше адаптируется к изменению нравов посредством устаревания норм, а не вмешательства. В то же время вы совершенно справедливо подчеркнули ценность вклада в такое развитие событий Жорж Санд, двухсотлетие со дня рождения которой мы отмечаем».

Несмотря на политическую неудачу, СМИ раскручивают эту историю: напоминание об указе 1800 года позволяет только что избранному депутату выступить в популярной передаче «Большие шишки» на телеканале RTL, в новостном выпуске в 13:00 на телеканале France 2… Пресса широко растиражировала эту «яркую» информацию. Наибольший резонанс новость вызвала в Интернете. Сторонники разумного подхода утверждают, что, «раз женщины-полицейские ходят в брюках, это доказательство того, что это не запрещено» (Bobox). Minipousse, отвечая на вопрос: «Можно ли требовать развода, если жена носит брюки?», иронизирует по поводу полицейского парадокса: «Госпожа полицейская, я подаю на вас жалобу, потому что вы не уважаете закон, а зрелище вашей персоны в мужской одежде без уздечки и велосипеда шокирует меня! Возьмите, пожалуйста, мою жалобу. Спасибо. Я к тому, что это один из тех устаревших законов, с которыми не стоит даже бороться… до тех пор, пока кто-нибудь не решит его применить против какой-нибудь бедной девчонки, которая будет иметь наглость не понравиться человеку только своими брюками…» В разгар дебатов о запрете на ношение исламской накидки этот вестиментарный запрет не остается незамеченным, в том числе в арабомусульманском мире (к тому же Жан-Ив Югон является членом информационной миссии по вопросам о религиозных знаках в школе). Наконец, на интернетфорумах молодежь продолжает обсуждение этого вопроса, которое быстро выходит на тему права мужчин на ношение юбки.

Прежде чем затронуть весьма актуальный для Франции вопрос права не носить брюки, нужно напомнить о том, что право на их ношение гарантировано еще не везде. В 2009 году суданская феминистка Лубна Ахмед аль-Хусейн взбудоражила весь мир сообщением о том, что за ношение брюк в этой стране женщина карается 40 ударами кнута, поскольку такая одежда считается шариатским судом неприличной. Годом раньше в христианской части страны три десятка женщин были незаконно арестованы по этой же причине. Анализируя случай, описанный Лубной Ахмед аль-Хусейн, который даже вызовет комментарий со стороны президента Французской Республики, Франсис Марманд в газете Monde засчитывает французам и суданцам ничью, напоминая о запрете на женские брюки, введенном во Франции в 1800 году и действовавшем до тех пор, пока он не устарел.

Сегодня во Франции уже сложно носить не брюки, а юбку. Первыми об этом сообщили девушки из семей магрибских иммигрантов. Они живут в бедных пригородах. В последние годы они стали испытывать ограничение свобод, насилие в этих кварталах выросло. Движение «Не шлюхи и не покоренные»[99] способствовало описанию этой ситуации в прессе, подчеркивая значение нового вестиментарного кодекса, навязываемого девушкам. На сайте этой ассоциации, основанной в 2003 году, появляется новое право: право на женственность.

С этой темой связано множество опубликованных свидетельств. Показательна история, которую привела Лубна Мелиан, о молодой женщине, родившейся в 1978 году в марокканской семье в пригороде Дижона. В лицее она присоединилась к молодым социалистам и стала пресс-секретарем организации «СОС-Расизм». В 2003 году она принимает участие в Марше женщин из кварталов против гетто и за равенство и вместе с другими создает движение «Не шлюхи и не покоренные». Как и другие лицеистки, с которыми она общается, она задается вопросом: «Почему нельзя носить юбку без того, чтобы тебя назвали шлюхой?»

Долгое время я хотела быть парнем. Вначале никому не мешало, что я дружу с мальчиками, но когда я стала превращаться в женщину, я почувствовала изменение отношения ко мне. Когда у меня стала расти грудь, я хотела ее спрятать, перевязывала ее, чтобы никто не заметил, что я становлюсь девочкой. Эти девочки в кедах и спортивных штанах, которые ходят как парни, говорят как парни, совершенно лишены пола, я не сводила с них глаз во время всего собрания. Я испытывала зверское желание выбраться . Девочки чувствуют себя пленницами мачизма, который вынуждает их ходить по стенке. Многие из них предпочли бы быть мальчиками. Они больше не осмеливаются одеваться как девочки, их отношения с другими подростками грубые и достойные сожаления, и они не знают, что такое ответственность… В наших кварталах девочки-подростки становятся первыми жертвами мужчин. Мужская власть проявляется на всех уровнях: отец, брат, соседи, группировка друзей. А еще есть мать, соседки, сестры, группировка подруг. Нужно подчиняться или становиться мужеподобной. Нужно подчиняться патриархальным традициям или бежать.