На изменения одежды медсестер влияет мода, но она наталкивается на традиции, которые все еще сохраняются в медицинских учебных заведениях, где блузка, накидка на голову и чулки (даже летом) обязательны. После мая 1968 года заметны некоторые послабления. Отныне платье и фартук конкурируют с брюками и туникой, которые были введены из соображений эргономики (при перекладывании больного). Удобство этого костюма, напоминающего мужскую пижаму с ремешком, бесспорно, но создается впечатление, что эстетика была принесена в жертву, в особенности если говорить о полноватых медсестрах. Огромный успех этих брюк из смеси хлопка и полиэстера синего или белого цвета в 1970-1980-е годы (даже там, где нет потребности в переноске больных) свидетельствует о желании уравнять работниц с помощью униформы, уничтожить «личную, сексуальную и профессиональную индивидуальность». Медсестры 1990-х получили аналогичную униформу (с туникой без воротника и короткими рукавами, а не белой блузкой). Этот триумф больничного унисекса не все воспринимают положительно. Некоторые врачи утверждают, что медсестры, «одетые как женщины», более эффективны в работе с больными. Такую точку зрения, естественно, оспаривают медсестры в брюках, делая акцент на функциональности этой одежды, сравнимой со спецовкой. Они хотят видеть себя профессионалами, а не «добрыми сестрами». Работницами по найму, а не матерями.

И все же заметна некоторая феминизация: макияж, скромные украшения. По мнению Пьерет Лез, бывшей медсестры, которая стала заниматься подготовкой сотрудников медицинских учреждений и изучала эволюцию одежды медсестер, брюки медсестры — это «показательный симптом глубокого разлада» в профессии. В конечном итоге туника и брюки меньше скрывают тело, чем платье. Но прежде всего они делают женщину бесполой (и это в момент, когда говорят о необходимости гуманизации больниц). Одежда, в которой мало изысканности, привязывает медсестер к определенному устоявшемуся в сознании людей образу и участвует в общественном контроле, демонстрируя подчинение работе, управление моральным обликом. Создается впечатление, что медсестры не любят эту «мужскую» одежду, которая «плохо» идет им. Они стараются избавиться от нее, ссылаясь на медицинские требования. Так, в качестве предлога называют аллергию (хотя здесь она может быть и в переносном смысле). Они по-своему выражают желание быть личностью, а не телом, которое одежда привела к определенному виду. Кроме того, они, несомненно, не хотят подвергаться маскулинизации, которая по-прежнему воспринимается как неэстетичная. Так что брюки медсестер — крайне двусмысленная одежда.

Подобная эволюция наблюдается не во всех женских профессиях, в частности потому, что не везде требуется униформа. К тому же в случае с медсестрами гигиена и эргономика играют особую роль.

Что происходит в мужских профессиях, в которые недавно были допущены женщины? В них женщины стали носить брюки, хотя и не без некоторых оговорок и проблем. Женщины-машинисты, работающие на общественном транспорте, жалуются на материал, из которого сделаны брюки (из шерсти — они слишком теплые), а также на неэстетичный покрой униформы. Женщины — машинисты метро могут выбрать между юбкой и брюками, которые выбирают чаще, потому что они более строгие и меньше стесняют движения. Магали (33 года), работающая в парижском метро, жалуется на то, что брюки придают ей «стильность слона», поэтому она была вынуждена купить другие — похожего цвета, но лучшего покроя. Она хочет, чтобы униформа была изменена, а юбка и брюки стали более обтягивающими. В разговорах с коллегами она может получить полное представление о том, как воспринимают тех, кто проявляет чрезмерную женственность («Смотри, как она оделась… Она что, любовника тут ищет?»). Несомненно, с точки зрения работы женщине-машинисту намного удобнее в брюках, но этот аспект здесь менее важен, чем момент соблюдения гендерных кодексов на рабочем месте.

В других профессиях подобного колебания нет. С тех пор как в 1976 году профессия пожарного стала доступной и для женщин, никто не думает заставлять их носить юбку на работе. Первая женщина-пожарный в 1979 году будет носить белую рубашку и брюки. На месте возгорания она появляется в защитных верхних брюках и с таким же, как у мужчины, снаряжением весом около 20 килограммов.

Женщины, служащие в полиции и армии, оказываются в высшей степени символическом пространстве, поскольку эта сфера занятости долгое время играла важную роль в дифференциации полов. Феминизация этих профессий поставила вопрос об униформе как носителе значений, далеких от женского кодекса, а также о ее адаптации для «женской морфологии».

Требование феминисток разрешить женщинам служить в полиции — старая история, которую уже мало кто помнит. Однако карикатуры, использующие прием инверсии, свидетельствуют о том, что навязчивая мысль о смешении полов в этой профессии существовала еще в 1900-е годы. Вскоре двери этой профессии открываются для женщин в Канаде и Великобритании. Во Франции придется ждать 1930-х годов, именно тогда были набраны первые женщины-полицейские. У них нет брюк, фуражки и сапог: женственность облика создается с помощью обуви на среднем каблуке, фетровой шляпы и юбки.

Спустя полвека появляются другие возможности: офицер полиции (незадолго до 1968 года, в 1972 году эта должность стала называться «инспектор»), комиссар (1974), сотрудник подразделения охраны общественного порядка (1978) и офицер подразделения охраны общественного порядка (1983). В самой полиции меняются вестиментарные нравы: все больше полицейских в гражданской одежде, бородатых, с длинными волосами, в джинсах и куртках. Как одеваться вновь пришедшим женщинам? В школах инспекторов полиции устав запрещает им носить брюки, но, судя по всему, его не соблюдают. Если первая волна феминизации профессии (с 1930-х до 1960-х годов) увеличивала разницу между полами, то вторая волна основывается на адаптации мужской модели, сопровождаемой некоторыми непростыми нововведениями (например, пуленепробиваемый жилет, приспособленный для женской анатомии, или раздельные раздевалки). Сотрудницы подразделения охраны общественного порядка носят темно-синюю форму, походную обувь и берет. У них есть право носить юбку-кюлоты, но они предпочитают брюки, не только потому, что они более удобны, но еще и потому, что это мужская одежда. Вирилизация для них — профессиональная необходимость.

Опыт этого вестиментарного и физического (мышцы еще никому не вредили) омужествления разнообразен. Один молодой лейтенант, наблюдая за своими коллегами женского пола, разделяет их на три категории: женщина с женским гендером, женщина с женским гендером, перешедшая в мужской гендер (то есть ее истинная натура все равно чувствуется), и женщина с мужским гендером, подобная «неудавшемуся мальчику», которая ценится наиболее высоко.

И все же полиции потребовалось принять символическую дозу женственности. В этой профессии к мужским знакам добавились женские. По данным Женевьев Прювост, которая изучала социологию этого явления, женщины-полицейские доказали, что могут присваивать себе мужские атрибуты. Они «образцовые гибридные фигуры». Во французском языке слово «женщина-полицейский» сменилось на «полицейская». Теперь (начиная с 2003 года) женщина, как та полицейская в джинсах и сексуальном топе, приглашенная на передачу к Жан-Люку Де ларю[93], может заявить: «Я веду мужскую жизнь в женском теле». Эти изменения никак не повлияли на «гендер» полиции, но они служат имиджу организации, для которой и женственность, и мужественность одинаково рифмуются с предотвращением преступлений и наказаний за них.