Со всех сторон неслись дикие восклицания: зрители жаждали крови. Наблюдавшие за поединком с возвышения буйные дикари лупили друг друга по спинам и плечам и истошно орали что-то невнятное на своей варварской тарабарщине, да с такой натугой, что их физиономии багровели, а на шеях выступали жилы. Вдобавок они с грохотом колотили древками копий о щиты, а амазонки ещё и наполняли площадь завываниями, походившими на вой ветра среди сосен.

Спешившийся Тесей устремился к центру площадки, чтобы уменьшить разгон своей соперницы. Он передвигался быстрым, скользящим шагом, припадая к земле и выставив перед собой щит, наклонённый так, чтобы копьё Элевтеры соскользнуло с него. Наличник шлема касался пятна пота на верхней кромке щита, так что открытыми для противника оставались лишь прорези для глаз да гребень с плюмажем из перьев пустельги.

Мой взгляд выискал среди амазонок Селену, трепетавшую, как натянутая тетива. А вот Антиопу, хоть я и обшаривал взглядом стены, мне найти не удалось.

Для Элевтеры пришло время давно спланированной ею атаки. Уперев правую подошву в прикреплённую к подпруге петлю, она устремила коня вперёд. Он рванул в галоп, на какой способны лишь степные скакуны. Отведённой назад рукой амазонка замахивалась для броска длинным копьём — железный наконечник находился почти между ушей коня; в другой, как противовес, всадница сжимала тяжёлый диск.

Когда грозная воительница была уже близко, Тесей прильнул к земле — так, что над краем щита поднималась лишь личина его шлема. Щит, царский «аспис» его отца Эгея, был сработан из дуба, настолько прочного, что мог, не согнувшись, выдержать вес гружёной подводы. Уперев нижнюю кромку щита в почву и чуть наклонив обитую бронзой поверхность назад, царь взирал на соперницу сквозь смотровые щели. Оба длинных, в пять локтей, копья он держал в правой руке, прижав их так, что амазонка не могла переломить древки ни топором, ни диском.

Тесей встречал соперницу, как говорили пехотинцы, в «тени»: врагу видны лишь щит да шлем, а воин как бы укрыт в их тени. При этом царь не стоял на месте, а перемещался, точно краб, из стороны в сторону, ибо в движущуюся цель попасть труднее. Ощущая рукой дрожь земли под копытами приближающегося скакуна, он ждал решающего момента, когда нужно будет либо, скорчившись, принять удар, либо, упёршись правой ногой, поднять разящее копьё и встретить врага лоб в лоб.

Элевтера не предоставила Тесею возможности пустить в ход копьё, ибо метнула своё из-за пределов его досягаемости. Атака её была столь стремительна, а бросок столь мощным, что копьеметалка, вырвавшись из руки амазонки, ударила Тесея по гребню шлема, а метательное копьё прошило дубовый щит. Царь был на волосок от смерти: расщепившееся ясеневое древко срезало один из толстых кожаных ремней, крепивших к телу его нагрудник. Остриё врезалось в землю.

Тесея толчком отбросило назад, накрыв сверху пробитым щитом. Однако он уцелел, и Элевтера промчалась мимо. Теперь, лишившись единственного копья, она должна была покинуть седло и продолжить схватку пешей.

Амазонка пружинисто спрыгнула с коня на полном скаку. Превосходно обученный конь отбежал в сторону, а Элевтера, не мешкая, устремилась к Тесею, чтобы обрушиться на него с тыла. Царский щит оставался пригвождённым к земле — его удерживало глубоко вонзившееся в твёрдую почву копьё, — и Тесею приходилось выбирать: тратить ли драгоценные мгновения на попытку выпростать щит либо же бросить его и встретить амазонку без прикрытия.

Теперь Элевтера замахивалась каменным диском, обитым по краям железом. Когда она, стремительно приближаясь, оказалась от противника в двадцати шагах, царь ухитрился высвободить щит и повернулся ей навстречу. Элевтера раскрутила диск тройным оборотом вокруг себя, как это делают на состязаниях дискоболы, добавила к инерции вращения силу взмаха руки, резкого поворота торса и толчка опорной, правой ноги — и метнула снаряд прямо в цель.

Мне в жизни не доводилось слышать звука, подобного тому, который издало железо при столкновении с бронзой.

Рама щита треснула, как ореховая скорлупа, державшая щит рука Тесея обвисла, но Элевтера, увлекаемая яростью и силой броска, пролетела мимо.

Развернувшись и мигом овладев собой, она потянулась за секирой. Не знаю, видели ли вы, как выхватывает амазонка топор из заплечного чехла. Происходит это следующим образом. В тот момент, когда её правая рука тянется назад, за плечо, чтобы схватить секиру пониже железного острия, левая заходит за спину, к пояснице, и подталкивает рукоять вверх. За одну десятую того времени, которое ушло у меня на это описание, смертоносное оружие покидает своё гнездо и оказывается в деснице его хозяйки.

Элевтера устремилась в новую атаку. Прикрываясь щитом, Тесей встретил её молниеносным выпадом ясеневого копья, едва не ставшим для противницы роковым. Она успела отбить остриё взмахом секиры, но оно вспороло её полотняную накидку, едва не войдя под рёбра и оставив кровоточащую рану.

— У него сломана рука! — наперебой заорали варвары на четырёх десятках языков разом. — Сломана рука!

Элевтера увидела это и сама и, естественно, решила использовать имеющееся преимущество. Размахнувшись, она нанесла по щиту противника такой удар, что звук его разнёсся по всему полю. Державшая щит рука Тесея была вставлена в плотные кожаные петли, и удар этот отдался такой болью, что у царя вырвался крик. На мгновение оставив секиру, Элевтера схватилась за край Тесеева щита обеими руками и навалилась на него всем телом, рассчитывая, что повреждённая рука противника треснет или вывернется из сустава. Упав на колени и локоть, царь всё же задел копьём бедро Элевтеры, но на эту рану она обратила не больше внимания, чем на комариный укус. Эллины на стенах в ужасе закричали, призывая своего бойца подняться на ноги.

В руке Элевтеры вновь появился «пелекус». Тесей попытался снова нанести ей удар копьём, однако на сей раз амазонка увернулась и перерубила ясеневое древко. Не удалась царю и попытка сойтись с ней вплотную, чтобы использовать своё превосходство в грубой силе: Элевтера с лёгкостью уклонялась от его бросков, в то время как её секира снова и снова обрушивалась на щит. Ещё два удара — и щит раскололся. Третий, нанесённый с размаху, двумя руками, снёс верхушку царского шлема, срезав с макушки полоску кожи вместе с волосами. На бритый лоб Тесея потекла кровь.

Из горла амазонки вырвался дикий боевой клич, заставляющий трястись поджилки. Царь, шатаясь, отпрянул, стараясь уйти от смертельного удара, но без щита и шлема он был обречён.

И тут внезапно с юга на площадь хлынули царские соратники. Размахивая копьями и мечами, они с криками оттеснили Элевтеру от своего царя и сомкнули щиты, дабы под этим прикрытием увести Тесея за ворота.

Элевтера с негодующим рёвом пыталась прорубиться сквозь щетину бронзовых наконечников. В следующее мгновение ей на помощь поспешили секунданты, за ними — другие амазонки, потом скифы и геты, и наконец повалило валом всё вражье войско.

Книга десятая В ЛЮБВИ И НА ВОЙНЕ