Тут в его глазах промелькнуло недоверие, потому что он почувствовал, кто я такая. Вернее, понял, что я такое, потому что у меня не было времени накидывать на себя иллюзорные заклинания, чтобы спрятать свою истинную сущность.

— Но как?! — выдохнул он, и его лицо исказилось в болезненной гримасе. — Джой, неужели это правда?!

— Это правда, — сказала ему. — И я обещаю, что они поплатятся за все то, что они сделали с тобой и со мной.

Но я все еще надеялась его вытащить, поэтому ударила по нему заклинанием, призвав на помощь Бездну. Била сильно — моя Воздушная Волна снесла Патрика с ног. Затем я лишила брата сознания и, склонившись над ним, активировала ментальную магию, принявшись старательно помещать последние его воспоминания под ментальные блоки.

Пусть я никогда не делала этого раньше, но Бездна радушно делилась со мной знаниями и умениями. Подсказывала и направляла… При этом я спешила, понимая, что нас с братом, наверное, уже хватились на стадионе, а мне не нужны сейчас свидетели.

Стерла все то, что Патрик успел узнать, и то, о чем он начал догадываться. И даже то, что он меня вспомнил… Нет же, лучше вообще стереть из его памяти последние четыре дня!

Именно так!..

Не было ничего — ни бахараша, ни бала, испорченного Эриком Дигби, ни воспоминаний о Джой Селдон, которая оказалась магом-отступником.

Да, я знала, что Патрику придется непросто, и лорд Хештем спустит с него три шкуры. Но я надеялась, что все обойдется.

И еще, что он все-таки останется жив и… будет человеком.

— Прощай, братик! — сказала ему, лежащему на зеленой лужайке, гордости мистера Гиггенса. — Если я выживу, то постараюсь навестить тебя лет так… через пять. Пока же живи и будь счастлив!

После чего закрыла глаза и… установила ментальный канал с Берком.

Подозреваю, для него это стало такой же неожиданностью, как и для меня, когда со мной связался тот придворный. Но я, стараясь скрыть отголоски Бездны, пытавшиеся просочиться в наш ментальный канал, не стала ничего ему объяснять. Вместо этого попросила о встрече.

А наша связь…

Так уж вышло, сказала ему. Да, знаю, это Высшая Ментальная Магия, но я обязательно все объясню ему позже. И да, я знаю, что сейчас должна быть на стадионе, потому что все готово к началу второго испытания.

Оказалось, остальные команды уже в сборе, кроме нашей. Нет ни меня, ни Алекса, ни Гордона, где мы гуляем?!

Нет, сказала ему, сейчас я прийти не смогу. Почему? Об этом я расскажу ему лично возле Чайной Беседки. Не мог бы он открыть портал и встретиться там со мной… в эту самую секунду?

Да, это очень важно. Можно сказать, вопрос жизни и смерти. Не только моей, но и его дяди, короля Эдварда. Но никто не должен знать о нашем разговоре, потому что вокруг одни предатели.

«Это заговор, Берк! — добавила я. — И я знаю всех его зачинщиков».

Когда я это говорила, то чувствовала рядом с ним мага-отступника, но не знала, тот ли это придворный, который отдавал мне приказы, или же кто-то другой. Один из тех двенадцати… Вернее, одиннадцати, потому что я оставила Грейс Карвелл связанной, накинув на нее для верности еще и заклинание стазиса.

А Патрик…

Патрик, наверное, сейчас бродил где-то по дорожкам Академии, все еще оглушенный после того, как я стерла ему память. Но, уверена, очень скоро он придет в себя и еще на долгие годы останется человеком.

А там, глядишь, я что-нибудь да придумаю.

Но пока мне стоило придумать, как всех спасти и самой остаться живой после встречи с тем, кого любила. При мысли о том, что меня ждет, сердце обливалось кровью, хотя Бездна шептала мне слова утешения.

Говорила мне, что у нее есть магия, и эта магия вся моя… Может, мне не будет так тяжело из-за нашей с Берком разлуки? Быть может, я смогу хоть как-то утешиться?

«Ты ничего не понимаешь!» — заявила ей в сердцах, распахивая портал. — Ты ничего, ничего не понимаешь!»

«Так объясни мне», — просила она, потому что хотела все знать.

Ей было любопытно — все на свете.

«Не сейчас», — ответила ей.

«Почему?»

Но я лишь покачала головой, уже в следующий миг ступив на дорожку возле Чайной Беседки.

Мне было тяжело и больно, но я знала, что очень скоро будет еще тяжелее и больнее, когда я увижу ненависть и презрение в глазах того, кто совсем недавно говорил о нашем счастливом будущем и любви.

Потому что сейчас мы с Берком очутились по разную сторону баррикад. Стали извечными врагами, хотя такой меня сделали против моей воли.

…И он пришел. Шагнул из своего портала, взглянул на меня встревоженно. Собирался спросить, что случилось, — я видела, как Берк открыл рот. Но не спросил, потому что его взгляд — взгляд влюбленного мужчины — мгновенно изменился.

Он учуял Бездну.

И она тоже его почуяла. Встрепенулась, предупреждая, что передо мной враг. И мне — нам с ней! — грозит опасность.

Очень сильный маг, заявила мне. Она его помнит — он убил многих, у которых она была внутри. И каждое такое убийство причиняло ей боль.

Но мне тоже было больно, хотя он еще не начал меня убивать.

— Джой!.. — вырвался из груди Берка мучительный стон, и вокруг него всколыхнулись магические потоки.

Наверное, сработала привычка — Берк, даже не думая, моментально выставил защиту, а к его рукам прилила магия. Я видела, как она, послушная его мыслям, складывалась в атакующее заклинание.

Но он все же удержался, не стал приканчивать меня вот так сразу.

И я тоже не стала.

— Не подходи ближе, — сказала ему. — Стой там, где стоишь. И убивать меня не спеши. Нам нужно поговорить.

— Джой, но как?! — выдохнул он. — И почему именно ты?! Боги или демоны, я хочу знать ответ!

Он смотрел на меня, словно все еще был не в силах в это поверить, но при этом понимал, что ничего уже не исправить. Не будет больше ничего — ни наших объятий, ни поцелуев, — и ту девочку, которая когда-то вытащила его из бурного моря на берегу в Ливанте, ему уже не спасти.

— Меня не спрашивали, — отозвалась я глухо. — Нашли новый способ, как заражать детей, а потом прятать Бездну на долгие годы, чтобы мы прошли трансформацию. Собирались открыть нам это в тот день, когда мы им понадобимся. И он настал, этот самый день.

— Король Эдвард… — догадался он.

— Да, Берк! — я впервые без замирания сердца назвала его по имени.

Потому что теперь мы с ним были на равных. Уже не ректор и студентка, и даже не влюбленный мужчина и души в нем не чающая девушка. Сейчас мы были смертельными врагами, замершими друг напротив друга.

Причем я явно превосходила его по силе.