— Вы позволите? — спросил Продавец.

Порывы урагана сорвали с него капюшон и смешно прижали к голове острые лисьи уши.

— Если совместное самоубийство не является вашим желанием, то я бы мог нас куда-то перенести, — произнёс Продавец. — За небольшую плату, конечно. Может быть, хороший гринк? Моё вероятностное существование окончено, и я должен соблюдать правила…

Бурлящая поверхность океана приближалась, но уже куда медленнее.

— У меня нет кристаллов! — выкрикнул я. — Авансом можно?

— К сожалению, нет!

— Годится? — Милана, извернувшись, сорвала с шеи цепочку. На ней болтался в тонкой оправе крохотный фиолетовый кристалл.

— Не лучший вайкр, — вздохнул Продавец. — Но… в надежде на будущее сотрудничество…

И буря вокруг исчезла.

Мы стояли рядом с Комком в Леонтьевском переулке.

В Москве было раннее утро — лучшее время суток, если вам не надо никуда спешить.

— Это было впечатляюще, — сказал Продавец. — В очень упрощённой форме наш Высший сообщил нам суть происходящего… Откуда у вас кристалл, Милана?

— Первый, который я нашла, — ответила Милана растерянно. — Макс меня учил… я кристалл оставила на память… о нём.

— Очень поэтично, — решил Продавец. По-собачьи потряс головой, разбрасывая брызги. Попало и на нас, но я всё равно был мокрый с головы до ног, как и Милана.

От стены Комка с мягким хлюпаньем отвалился кусок, упал на асфальт и стал таять, будто масло на сковородке.

Мне тоже хотелось упасть и растечься по земле. Ноги подкашивались.

— Ретрансляторы разрушены, необходимость в магазине отпала, — вздохнул Продавец. — Ничто не вечно, верно? Кроме Вселенной, конечно.

— Кроме жизни, — поправил я его.

Продавец кивнул.

— Разница невелика… Буду рад снова встретиться, при менее драматических обстоятельствах, Страж.

— Мой Высший ушёл, — заметил я.

— Что с того? Они всегда уходят. А вот вам надо что-то решать, девушка.

Милана кивнула.

— Я уже решила.

— Тогда не говорите, — попросил Продавец. — Люблю сюрпризы… Всё, простите, Комок развалится через девять минут, а мне ещё надо активировать механизмы эвакуации. Земля хорошая, но у нас свой путь.

— Это важно, чтобы путей было много, — согласился я.

Продавец кивнул и вошёл в Комок, бережно прикрыв за собой покосившуюся дверь.

— Идём в Гнездо, — сказал я Милане. — С ног валюсь!

— Максим, мне надо…

— Знаю, но потом. — Я взял её за руку. — Пошли! Даринка с ума сходит, наверное.

Но знаете, она не сходила с ума.

Она спала.

Может быть, Дарина верила в нас больше, чем мы сами?

Говорят, Высшего нельзя призвать.

Даже если ты основа, если когда-то породил его смысл.

Высший приходит, лишь если это нужно ему самому.

В моём случае — если это нужно Вселенной.

— Это правда Трисгард? — спросила Милана с сомнением.

Мы стояли в саду, рядом с маленьким коттеджем почти земного вида. Чем мне нравятся тэни — они не слишком любят жить в многоквартирных домах.

— А ты присмотрись к деревьям, — сказал я. — К птичкам. Вон, на дереве…

— Она мохнатая! — с восторгом прошептала Милана. — На ней шерсть!

Дарина, которую я обнимал (кажется, я делал это уже слишком долго — и на Земле, и когда вернулся мой Высший и открыл экран, и когда мы в него вошли), энергично замотала головой:

— Это перья, но так сложилось эволюционно, что выглядят, будто шерстинки…

Милана посмотрела на неё с уважением.

— Ты изучала их биологию?

— Не специально. Но я же учитель.

…Вернувшись в Гнездо, мы вымылись. В разных кабинках, если вам интересно.

Переоделись.

Выспались и поели.

А потом Милана сказала, что она готова.

И мой Высший пришёл, чтобы перенести нас на Трисгард…

— Он за домом, — сказала Милана напряжённо. — Играет.

— Чувствуешь? — спросила Дарина.

— Ага.

— А твой Высший? Он готов?

Милана пожала плечами. Мы тихонько обошли коттедж и обнаружили идиллическую картину. В тенёчке на скамейке тихо спала старая тэни (я искренне порадовался тому, что с определённого возраста их женщины переставали обнажать груди). Рядом с ней стоял полупустой кувшин с чем-то розовым, лежали какие-то игрушки и скомканный носовой платок. Рядом со скамейкой, в песочнице, маленький Карир в трусиках и цветастой панамке сосредоточенно возился с совочком и формочками — играл в куличики.

Я сразу же приложил палец к губам. Но Карир не испугался. Он вообще не смотрел ни на меня, ни на Дарину.

Только на Милану. Как и его двойник в иной реальности.

Мы с Дариной остановились.

А Милана подошла к песочнице. Карир встал и серьёзно посмотрел на неё.

— Здравствуй, — сказала Милана. — Ты когда-то потерял. Но это твоё.

Я не знал, как это будет. Я вообще не понимал, как можно передать усвоенный смысл.

Видимо, это сделал её Высший.

Милана протянула руку. На ладони сверкнул кристалл — прозрачный, чистый, ослепительный, будто звезда.

Маленький тэни бросил совок. Взял кристалл, очень бережно.

И тот исчез в его пальцах.

Тому, кто создал смысл, не надо закачивать его в кровь. Он и так его.

— Карир… — сказал я, подходя и наклоняясь над ним. — Он твой. И он очень хороший. Но ты всё равно не должен объединять всех. Мир умирает, когда в нём нет конфликтов.

Беловолосый малыш внимательно посмотрел на меня. Потом шкодливо улыбнулся. И, быстрым движением засунув палец в рот, мазнул им меня по лбу.

— Да тьфу на тебя, — сказал я. — Стараешься тут, Вселенную спасаешь… Умей остановиться вовремя!

«Ещё посмотрим», — пронёсся у меня в голове ехидный ответ.

Карир сел и, утратив к нам интерес, принялся копать песочек.

Нет, я почти уверен, что, если Вселенной когда-то настанет конец и её придётся перезапускать, — так это не по злой воле, а из чьих-то наилучших побуждений.

— Ты как? — спросила Дарина с тревогой.

— Ну не знаю, — Милана развела руками. — Если честно… Стало легче.

— Неважно, кто из нас основа, — попытался я утешить её. — Уверен, мы будем вместе! В будущем.