Да только время, проведенное нами здесь, пролетело незаметно и составило уже часа три, по моим ощущениям. Пьянка грозилась затянуться надолго, пить я уже не мог, а отказываться с каждым разом становилось все сложнее. А ведь еще следовало перед уходом как-то мягко очертить свою точку зрения и обосновать причины нашего как бы временного отказа перебираться именно сюда на постоянное место жительства. Вот так прямо сразу заявлять, что мы ненавидим подобное рабство и, как следствие, совершенно не уважаем сидящих с нами за одним столом хозяев, было бы в корне неверно. А потом еще следовало выяснить, что же мне теперь делать с выторгованными за шкурки почти негодными груанами.

Вот с этого я и начал:

– Давайте так: пока я трезвый, вы мне расскажете, что мне делать с этими «чужими» груанами.

Три наших собутыльника, сотрапезника и наставника по местным реалиям, перебивая друг друга, повторяясь и путаясь, стали выкладывать здешние секретные нюансы. Говорили много, бестолково и в основном сказки да легенды. Даже при всех своих знаниях о магии и чудесах иных миров я не сумел отыскать полезные зерна истины среди шелухи слов и болтологии. Но несколько свойств и в самом деле оказались едины, незыблемы и весьма полезны. Самое основное – это я мог бы и сам догадаться, зная, что при попытке повредить устрицу она взрывается со страшной силой. Фактически при этом получалась взрывная сила, сопоставимая с силой взрыва многокилограммового артиллерийского снаряда. Или нескольких гранат, взорвавшихся одновременно. То есть бросаешь «чужой» груан во врага, а еще лучше сверху на скальную поверхность между ними, и – бабах! Пятерых, а то десяток нападающих можно вычеркивать из списков живых. Вот потому в каждом замке и в каждой башне имелось по несколько таких устриц, используемых в критических случаях кардинальным образом.

На втором месте шла дивная для нас новость, что «чужие» груаны используют при обмене с поверхностью на громадную кучу товаров повседневного спроса. Как то: кухонной утвари, тканей, ниток, иголок, котлов, гвоздей, веревок и так далее и тому подобное. Причем все это добро доставляется с поверхности словно волшебством неведомым…

Мне вначале не поверилось:

– Еще какие-то линии связи существуют с городами?

– Нет, используют те же самые, которые ведут к Дланям, – пояснял Емельян как более трезвый. – Вначале вставляешь в оттиск свою руку на пару мгновений, а потом вкладываешь туда груан. Ну и смотришь, как он исчезает из твоей жизни навсегда. Ха-ха!.. А потом тебе вместо пятидневного пайка сбрасывают десятикратное количество пакетов с самыми разнообразными бытовыми товарами и полуфабрикатами. И чего там только не попадается! У-у-у-у!.. Есть и нюанс: на второй раз тебе уже дадут нечто другое, на третий опять по новому списку получишь. Никогда не повторяются. Зато уж эти товары ты можешь поменять всегда на что тебе пожелается.

«Так вот у них откуда столько всяких мелочей в хозяйстве! И если действительно обосновываться где-нибудь на новом месте солидно да с размахом, то двойки-тройки “чужих” устриц для такого полезного дела в самом деле не жалко».

Дальше шли лечебные свойства светящихся раритетов: болит зуб – приложи к щеке, а еще лучше приложи на все время сна. Почитай, несколько лутеней после такого лечения тот зуб уже болеть не будет. Если мелкая ранка или гнойничок какой, тоже достаточно приложить на несколько суток. Заживляет и излечивает гораздо быстрее, чем при протирании гнатаром или неким подобием спирта, который тут тоже некоторые умельцы приноровились гнать. Еще можно было в дальнем походе, при долгом отсутствии нормальной воды, набрать грязную воду из какой-нибудь ямы, процедить, а потом часа на три опустить туда устрицу. Желательно две, а то и три. Все, потом вода если и не чистая на вид, то вполне безопасная в плане отравы или какой кишечно-палочной инфекции. Как я понял, тут и подобные болячки людей порой терзают. Особенно дальних разведчиков и дозорных по периметру.

Вот, пожалуй, и все основные функции, которые давали пользу обладателю «чужого» груана. То есть вроде как много, но в то же время…

Я постарался занизить значение состоявшейся сделки. Скривился в сожалении:

– Мало нам заплатили. Да еще и бочонок рома мы упустили. Кстати, а где наш гнатар законный?

Убеждая меня не волноваться понапрасну из-за таких мелочей, Крэч отправился к одному из шкафов, достал оттуда бочонок литров на восемь и водрузил передо мной на стол со словами:

– У нас все по закону! А теперь хочешь на верхние этажи пройтись?

– Да нет, давай уже на следующий раз отложим. Мы постараемся завтра прийти, если нас опять какая банда не попробует вырезать.

Упоминание о банде Витима подействовало несколько отрезвляюще на хозяев. Конечно, реши они наброситься на нас, наши шансы на сопротивление были бы смехотворными, но уважение к нам в любом случае просматривалось. Да и сосед при этом присутствовал. Наверняка между этими людьми несколько совсем иные отношения, чем предъявляются к нам. И даже в состоянии хорошего опьянения на наше желание отправиться «к себе» хозяева отреагировали вполне с пониманием. Никто сердиться или обижаться не стал. Наоборот, пожелали всяких благ в пути, крепкого здоровья и удачной охоты.

Уложив бочонок в рюкзак, довольно бесцеремонно повесил груз на плечи оруженосца, и после всеобщего прощания отправились мы с ним к своей пещерке. Но чем дальше мы уходили, тем все больше мне не давала покоя мысль: почему же к нам для знакомства выходили только три человека? Ну и сам ветеран со своими рабынями. Один дозорный наверху, итого семь, а остальные где? Неужели никому не стало настолько интересно, чтобы взглянуть на нас, а то и перекинуться несколькими словечками? Уж как по мне, то любой новый человек из верхнего мира – это незаурядное и даже радостное событие. Ну вот я, к примеру, ни за что бы не удержался от знакомства и от выслушивания новых известий о родном городе. Как бы человек ни был обозлен, его всегда ностальгически тянет на разговоры пусть тоже о рабской, но сравнительно многократно лучшей жизни.

А эти словно затаились и подсматривали! Или не подсматривали? А затаились в другом месте? После чего мне вообще в голову пришла нехорошая мысль: «Вдруг по каким-то остаточным меткам на теле тервеля можно понять: здесь было два груана? Подобными секретами даже подвыпившая компания делиться не станет. Следовательно, при разделке туши, которой мы поделились для знакомства, что Пнявый и Крэч могли понять? Светящихся устриц у нас может быть много! Подумаешь, новички! Подумаешь, ничего не знают! А вдруг им повезло? Да так повезло, что есть смысл выследить, где они остановились и чем там таким занимаются?»

Раз подозрение в моей душе уже зародилось, значит, я начинаю становиться параноиком. Поэтому еще в пределах видимости башни стал осматриваться по сторонам с особым тщанием и прикидывать, где могут для нас организовать засаду. По всей логике напрашивалось только одно место: в непосредственной близости от самой пещерки. А то и в ней самой, если местные о ней знали и помнили.

Как только Ксана перестала видеть место нашего недавнего пребывания, я поспешил забрать у нее рюкзак с бочонком рома, разрешил снять шлем и лишь собрался поделиться своими мыслями и размышлениями, как она сорвалась. Видимо, не смогла больше сдерживаться от возмущения.