Часы шли, и в пещере висела напряжённая тишина. А волк всё также настойчиво и неотступно направлял стадо к своей цели.

— Осталось километра полтора… — проговорил Мангуст, взглянув на меня.

— Пора, — поднялась я. Надев портупею и пояс с кобурой, в которой лежал тяжёлый ормийский бластер, я подхватила свою сумку и перекинула её ремень через плечо. Хок подал мне шлем. Мангуст и Митико уже стояли у выхода из пещеры. — Готовьтесь, — сказала я Раулю. — Вы должны быть готовы вылететь в любой момент. На сборы у вас не более получаса.

— Понял, — кивнул он, и я вместе со своими спутниками вышла из пещеры.

Пробравшись в седловину, мы с Мангустом втиснулись в торпедную камеру «грума», а Митико села в кресло перед пультом управления в кабине.

— Полетели, — скомандовала я, глядя на маленький экран браслета, где едва различимое стадо приближалось к заветной границе.

Истребитель тряхнуло, и он поднялся над землей. В отсеке было темно, лишь экраны радиобраслетов светились в кромешной тьме, и на них едва заметным крестиком было помечено наше движение над степью. Крестик был всё ближе к стаду.

— Мы рядом, — произнесла я в микрофон браслета и тут же заметила, как всполошилось стадо.

Оно резко ускорилось и понеслось вперёд, подняв густое жёлтое облако пыли. Мангуст сел в седло гравицикла и взялся за рукоятки руля. Я пристроилась сзади, обняв его и прижавшись к его спине.

— Выпускаю… — пискнул в темноте динамик искажённым голосом Митико.

Тут же створки люка распахнулись, в камеру ворвался раскалённый пыльный воздух степи, и мы вместе с гравициклом провалились вниз. С лязгом отцепились крепёжные петли, и гравицикл, лихо развернувшись на месте, понёсся куда-то в клубах пыли.

Я ничего не видела вокруг и не могла понять, как что-то видит Мангуст. Я даже не могла сказать точно, что мы куда-то летим, но всё же ощущение скорости было таким явным, что я невольно сильнее прижалась к спине водителя. И вдруг всё замерло. Я открыла глаза, потому что оказалось, что они закрыты, и осмотрелась. Над нами на высоте четырёх метров нависал гладкий, как кожа дельфина, потолок. Где-то вдали я увидела удаляющееся стадо антилоп, а рядом носился кругами и крутился, пытаясь поймать свой хвост, счастливый чумазый волк.

Мы были под днищем «Пилигрима». Мангуст сдёрнул шлем и, обернувшись, одарил меня ослепительной улыбкой.

— Я забыл сказать доктору «спасибо».

— Чем скорее у вас появится возможность исправить эту оплошность, тем лучше, — заметила я, соскакивая с седла и снимая шлем.

Мангуст отцепил от седла сумку и бросил волку.

— Одевайся и догоняй, — проговорил он и спрыгнул на землю.

Ведя гравицикл за рукоятку руля, он направился к дальней массивной стойке, которая оказалась фигурной и цельнолитой, с вплетенными в конструкцию символами Священного Лотоса. Оставив гравицикл возле стойки, Мангуст глядя вверх, что-то нажал на своем браслете, и где-то наверху раздался щелчок, а из станины выдвинулись и развернулись пластины ступеней.

— Разрешите мне нарушить этикет и пройти вперёд первым? — спросил он, взглянув на меня.

— Шевелись, — толкнул его в спину подошедший Белый Волк. — Это твоя работа.

— Есть, командир, — проворчал Мангуст и быстро поднялся по ступеням.

Белый Волк последовал за ним, а третьей поднялась я.

Наконец, мы снова были на нашей баркентине. Точнее, в её трюме, в узком коротком колодце технической шахты. Поднявшись по вделанным в стену скобам, я через круглое отверстие выбралась наружу и оказалась в тускло освещённой транспортной галерее, ведущей в складские помещения.

Вокруг было тихо. Мангуст сигналом с браслета закрыл люки, а я подошла к коммуникационному щитку на стене, открыла его и, подсоединившись к сети корабля, переключила на браслет систему внутреннего наблюдения. Дав доступ к терминалу с браслетов Мангуста и Белого Волка, я внимательно ознакомилась с ситуацией. Никакой активности на звездолёте не замечалось. Похоже, наше вторжение никто не заметил, как и мои манипуляции с компьютерной системой.

По данным системы наблюдения на звездолёте было двадцать два человека вместе с нами. Я тут же внесла корректировку и исключила из данных системы три единицы, то есть нас. Отправив эту информацию обратно в систему, я принялась изучать расстановку сил.

— Похоже, чужаков здесь нет… — заметил Мангуст, глядя на свой браслет.

Белый Волк тем временем достал бластер и отправился на разведку.

— На звездолёте оставалось двадцать человек, — напомнила я. — Теперь девятнадцать…

— Нет Дэна Кроу, — ответил Мангуст. — Остальные здесь. Заметьте, все на местах: или в своих отсеках, или в своих каютах…

— Только почему-то Жаклин Дюбо в моей, — раздражённо заметила я. — А вот Вербицкий здесь, в трюме. Что бы это значило?

— Хороший вопрос.

Я заметила, как снова появился Белый Волк и кивнул в знак того, что всё чисто. Мы вышли из галереи и пересекли широкий ангар, где спокойно стояли красавцы-вездеходы, обвешанные навесными станковыми орудиями. Миновав два склада, мы остановились возле лифта. Напротив находилась стальная дверь, ведущая в небольшую комнату, служившую кладовкой. Откуда-то сверху послышался странный протяжный звук. Я замерла и только через мгновение поняла, что это мычание коровы. Флора приветствовала наше возвращение, если конечно знала о нём. Но меня интересовало другое: судя по данным системы внутреннего контроля, именно за этой дверью находился Вербицкий, но дверь была заперта на электронный замок. Мангуст и Белый Волк навели на дверь бластеры и кивнули мне. Я нажала кнопку на панели браслета, и замок открылся. Мангуст ногой отпихнул дверь в сторону и, шагнув вперёд, быстро провёл прицелом по кладовке. Потом опустил бластер и щёлкнул выключателем сбоку на стене.

В первый момент я оторопела, увидев посреди кладовки полуобнаженного мужчину с поднятыми вверх руками, и только потом поняла, что он подвешен к потолку так, что его ноги едва касаются пола. Его одежда была изодрана в клочья, тело покрыто кровавыми полосами, голова бессильно опущена на грудь.

Мангуст присвистнул и пробормотал:

— Он кого-то здорово достал.

— Я, кажется, даже знаю кого, — заметила я и вошла.

Антон Вербицкий висел на руках и при этом не подавал признаков жизни, хотя браслет выдавал вполне удовлетворительные сведения о его жизнедеятельности. Подойдя ближе, я приподняла его голову и увидела, что его рот заклеен куском серого скотча. Его припухшие веки дрогнули, чуть приподнялись и глаза взглянули на меня. Сперва взгляд был пустым, но затем стал более чем осмысленным. Глаза широко и изумлённо открылись, и он вроде как сразу выпрямился.

— Снимите его, — приказала я, доставая из сумки аптечку.