– Большой рудник?

– Там по меньшей мере несколько сотен человек персонала. А теперь, может быть, вы сообщите, что удалось разузнать?

Руна проводила свои дни отнюдь не в праздности. После ухода бинджи и Артона она решила разведать об их двойной смерти всё, что возможно.

– Слушайте. Последнее завещательное распоряжение от восемнадцатого брюмера Ф. Кермак сделал в посёлке Ривьер Нуар, а заверил его сержант-шеф тамошнего отряда полевой жандармерии. И с этим сержантом не всё в порядке…

– Что, он тоже умер? – добрым голосом спросил Артон.

– Нет, перевёлся в северное полушарие, в другую префектуру, причём за месяц до того, как заверил завещание Кермака – четырнадцатого термидора.

– Ах, как интересно.

– Не надо иронизировать, – посерьёзнела Руна. – «Френкель Статис» не обязан требовать справку от штаба жандармерии, служит ли такой-то унтер там-то. Если в посёлке нет нотариуса, его функции может выполнять жандарм.

– А опротестовать завещание?

– Новый сержант-шеф скажет, что из этикетной машинки не вынули ленту с личными метками его предшественника.

– Этот новенький узнает меня на очной ставке?

– Полагаете, он должен был запомнить вас?

– Убедили. Переходим к факту моей смерти.

– С этим проще. Второго плювиоза ваш флаер упал неподалёку от геодезической лаборатории Бельведер; она в нашей префектуре, на юго-востоке…

– Километрах в восьмистах?

– Не понимаю вашего шутливого настроения! – раздражённо скривилась Руна. – Вы хотите, чтобы я поверила, будто вас документально умертвили, а страховку прикарманил Фонд? Я в это верю уже трое суток. Но с Бельведером дело обстоит иначе. Передвижная лаборатория, станция на гравитационной подушке. Она переносится с места на место, делает лазерные замеры и расчёты рельефа – для вырубок леса, прокладки дорог и каналов. Так вот, сотрудники лаборатории видели, как упал и загорелся ваш флаер. Они подобрались к флаеру на вездеходе, отметили, что живых нет, и составили рапорт. Горящий флаер затонул в трясине. Всё! И на основании рапорта…

– Кто подписал рапорт? – спросил Артон сухо.

– Некто М.Мийо, ответственный за безопасность Бельведера.

– Затонул… – задумчиво промолвил Артон. – И в каком часу это произошло?

– В сиесту, около 35.00. – Руна заглянула в свой электронный блокнот.

– А с Иносенты мы вылетели первого числа в 06.10. Свидетели имеются. Как по-вашему, может ли флаер держаться в воздухе полтора дня ПМ? Учтите, это не дирижабль, а аппарат заметно тяжелее воздуха…

– Вы могли делать промежуточную посадку для ночлега или для починки.

– Вот как!.. а вы пробовали сесть в гилее для ночлега?

– Я не авиатор.

– Вы не специалист – а говорите в пользу тех, кто нас угробил, даже наперекор здравому смыслу. На чьей вы стороне?

– На своей! на стороне «Френкель Статис», – уточнила Руна. Она была бы рада обнадёжить Артона, но не собиралась обещать ничего, чего не могла выполнить. Внушать лживые надежды – подло.

– Пусть так. – Загнанный в тупик её возражениями, Артон не собирался сдаваться. – Смотрите, что происходит – вам всучили подложное завещательное распоряжение, вас околпачили с якобы умершими клиентами и обобрали на шестьсот пятьдесят тысяч, а вы ещё сомневаетесь, гадаете – стоит ли разгребать это враньё?

– Я уже назвала пункты, по которым наши претензии отвергнут. – Руна тоже не отступала. Бер Френкель и многовековой опыт страхового дала научили её предвидеть препоны на пути дознания. – Жандарм вас не запомнил, флаер утонул, а номер на ноге – подделка.

Артон усмехнулся, но это была нехорошая усмешка.

– Знаете, в ходе поисков мне явилась некая идея. Казалось бы, глупость, но я решил её проверить. И напоролся на занятное открытие – представьте, где? в бюллетене Фонда Милосердия. Там меня посмертно отметили в числе внесших пожертвования. Почётно? но я просмотрел взносы других филантропов. Кто сто тысяч Е, кто восемьдесят: суммы мелкие и разные, но одно совпадает – посмертно, по завещанию. Все – граждане Альты, жившие на Планете Монстров! Вы, часом, не в курсе – нет ли здесь чего-нибудь особенного в воздухе, что приводит к воспалению гуманизма?.. Я ведь федерал; разные хухры-мухры с детскими фондами у нас давно изучены, но чтобы так!.. Вы бы поискали в списках – нет ли там ваших клиентов? А если им, кроме того, заверяли завещания отсутствующие жандармы, то получается… закономерность!

– Фонд и нам очень подозрителен, – созналась Руна с неохотой. – Не буду раскрывать подробностей, но…

– Давайте я попробую раскрыть, – предложил Артон. – Фонд регулярно доит вас, подсовывая фальшивки в виде завещательных распоряжений. По бумагам всё шито-крыто, а копни – сплошная махинация. Полагаете, это мои голословные догадки?

– Всё нуждается в проверке. – Руна предпочла не откровенничать, хотя в душе готова была искренне пожать руку Артону – он, работая независимо, подтвердил и её находки, и её мысли. Закономерность. Система. Фонд – контора с большим штатом, а в учреждении любая криминальная идея становится строго отработанным методическим приёмом.

– И одна мелочь напоследок – я лично знаю Мориса Мийо.

– М.Мийо – его зовут Морис?..

– Так он назвался мне. Можно убедиться – запросить кадастр госслужащих, числится ли гам такой субъект и где работает. Может, его объект и зовётся Бельведером, но поверьте – это не летающая станция, а прочно врытый в грунт рудник G-120.

Форт прикинул, надо ли добавить, что там держат людей, пойманных полицией при облавах, которых потом переводят на Rex-417, а Руна собралась было спросить, как Артону повезло свидеться с М.Мийо – но тут по Узе пронёсся свербящий в ушах разбойничий свист.

Наверняка он что-то значил для завсегдатаев дикого рынка – девки попрыгали с крыши овощного павильона, кто-то шмыгнул в дверцу на боку летающей платформы и захлопнул её за собой; гомон Узы тотчас стал возбуждённым, встревоженным, послышались панические вопли: «Пыж, Пузырь, тикаем!» – «Косыга, шухер! Легавые!» Спорщики у жаровни, уронив цекулу на горелку, открыли крышку в полу и стали один за другим проваливаться туда с непристойными возгласами; несколько биндэйю, по-паучьи перебирая лапами, с удивительной быстротой взобрались по выступам стенных панелей и, поддев решётку воздухозабора, унырнули в вентиляцию. В торговых рядах возникла суматоха – часть народа сорвалась с места и побежала врассыпную, а вдали в проходе между лотками и ларьками показался ряд тёмно-синих шлемов. Полицейские вторглись на Узу с нескольких сторон; десяток стражей порядка с ранцевыми гравиторами влетел в ворота над головами хлынувших вспять посетителей, на лету стреляя вниз сетевыми патронами, которые накрывали разом по дюжине-две человек, что мигом превращались в сцепленную кучу барахтающихся тел.