том, что сегодня — последний день для принятия решения насчет вакансии. Это так, к слову.

Мама купила себе сари за тридцать тысяч рупий, чем чуть не вызвала у папы сердечный приступ. Свадебное сари моей прабабушки тысяча девятьсот тридцатого года пошива сейчас перешивают в свадебную ленга для меня. Тысяча девятьсот тридцатый, это же самый что ни на есть винтаж! Папа пригласил всех глазных хирургов Бомбея на нашу свадьбу, и они все знают, что он теперь вхож в совет директоров самой крупной глазной клиники города. Эта свадьба будет самым лучшим событием в семье после развода Аиши, и семья смотрит на меня как на свою королеву и спасительницу, обладательницу Святого Грааля в виде Бриллиантового Жениха, идеального и обезжиренного, мечты каждой девушки.

Только этот жених не имеет ни малейшего понятия ни о надвигающемся разводе, который хранится в тайне, чтобы мы не стали изгоями, ни о том, что я получила работу в Нью-Йорке.

Что сказал бы мне Лалит, если бы я спросила, можно ли мне уехать на три года сразу после нашей свадьбы? Отпустил бы меня? Не смешите, тут даже спрашивать бесполезно. Как же он будет на меня влиять, если я окажусь в восьми тысячах миль от него?

Да, я знаю, мне надо беспокоиться об Аише, и я действительно за нее переживаю, вот только эта ускоренная свадьба выбивает меня из колеи. Прошлой ночью мне приснился кошмар, в котором ко мне на свадьбу пришел Дональд Трамп, сжимая в крохотных руках мой паспорт. Я подпрыгнула на кровати, будто в меня ударила молния, и успела напечатать Арнаву целое послание с десятком смайликов, прежде чем вспомнила, почему перестала с ним говорить. В результате я так расстроилась, что съела половину упаковки шоколадных леденцов, припрятанной в тумбочке на самый крайний случай.

Все, Зоя, эти размышления ни к чему. Поднимай свою тушку с дивана и отправляйся в спортивный клуб.

* * *

Сейчас половина седьмого, и я стою возле спортклуба под темнеющим небом, ожидая Шейлу Бу. Мама решила, что, сопровождая меня на фитнес, тетушка отвлечется от мыслей о разводе Аиши. Каким образом это ей поможет, я не знаю.

Так, встряхнись, встряхнись, думай о свободе от жира, приседах сумоиста, капусте кольраби. И о Шейле Бу, вот она как раз появилась. Ее большой белый «лексус» скрежещет тормозами и останавливается прямо напротив клуба, возле того места, где стою я. Она с пыхтением выбирается из машины, проклиная ее «тесноту».

Тетушка Бу замирает на сияющей лестнице к входу в клуб и смотрит на стеклянные двери с таким благоговением, будто они ведут в какую-то историческую цитадель. Сегодня она в черных легинсах, беспощадно натянутых на ее бедрах, и зеленом покрывале, изображающем футболку. Я снова вижу странные цветные пятна, которые сегодня украшают ее футболку и руки. Если бы я не знала ее истории, то решила бы, что это краска. Но это точно не она, потому что дядя Балли этого не потерпит. Если она нарушит обещание и снова начнет рисовать, он с ней тут же разведется, а Шейла Бу ни за что не позволит еще одному разводу запятнать репутацию семьи. К тому же, как поборница высоких стандартов общества, говорящих на пенджаби, и сваха, она не может позволить себе уничтожить собственную репутацию слухами о картинах с обнаженной натурой.

А я думаю о том, что мне и в голову не пришло бы, что тетушка Бу и слова «обнаженная натура» когда-либо встретятся в одном предложении. Вот так и живем, полагая, что знаем человека. Удивительно, как один небольшой факт о ком-либо способен полностью перевернуть ваше представление о нем. В этом случае — в хорошую сторону.

Помнит ли она о своем неудавшемся бунте? Если я отважусь у нее спросить, то что она мне посоветует? Когда лучше всего убивать мечты: до свадьбы или после?

Шейла Бу идет впереди меня в каком-то странном ступоре, направляется в зону кардиотренажеров и наталкивается на занятую беговую дорожку. Спортклуб роскошен как снаружи, так и внутри. Отличное оборудование благоухает дезинфектором и жженой резиной, настораживающе здоровые тренеры постоянно находятся в движении.

— Эй! Вы, тетушка, смотрите, куда идете! — задыхаясь от бега, взвизгивает женщина средних лет прямо в безжизненное лицо Шейлы Бу.

— Иду? А куда я иду? Я не знаю… — Она выглядит все более потерянной.

— Тогда перестаньте срывать мне тренировку, толкая эту дорожку! — продолжает женщина, и длинная коса хлещет ее по спине, как хвост.

— В чем дело, девочка? Ты либо разведешься, либо тебя жизнь всему научит.

Святые небеса! Я была права, беспокоясь о тетушке Бу! Я должна вмешаться!

— Простите, тетушка неважно себя чувствует, — говорю я рассерженной женщине и поворачиваюсь к Шейле: — Тетушка Бу, мама говорила, что к тебе сегодня должна прийти мать какого-то молодого человека.

Это ее любимое занятие, она должна отреагировать.

— Ну и что? Пусть приходят, когда хотят. Так или иначе все в руках божьих.

Господи! Даже упоминание матери юноши не смогло выдернуть ее из этого странного состояния. Меня охватывают ужас и дурное предчувствие. Вот только предчувствие чего? Пожалуйста, очень тебя прошу, стань снова несносной свахой и пронырливой теткой, и тогда все будет хорошо.

— А кто к тебе собирается прийти, тетушка? Не скажешь?

Я веду ее к свободной дорожке. Она хватается за черные ручки и с кряхтением забирается на нее.

— Наверное, мать твоего Арнава…

Моего Арнава?

Нет, я вовсе не думаю о нем как о «своем», и тем не менее слова ощущаются на языке так, будто я привыкла их произносить. Мой Арнав?

Хватит, Зоя! Вспомни, почему ты перестала ему писать.

— А почему… эээ… почему его мать хочет с тобой увидеться?

— Она думает, я смогу ему кого-нибудь подыскать. Она ничего не знает…

— Так ему не понравилась… Таня?

Пожалуйста, пожалуйста…

На мгновение я увидела лукавый взгляд прежней Шейлы Бу:

— А откуда ты знаешь о нем и Тане?

— Ну… я их видела.

От воспоминаний о плавящемся, как шоколад, ухе у меня подгибаются коленки.

— Что тут сказать? Одному богу известно, что нужно этим юношам и девушкам. А Таня? Да на ней нет мяса! Кому захочется жениться на скелете?

Она вздыхает и выставляет на беговой дорожке сумасшедшую скорость медленного шага. Одна целая одна десятая мили в час.

Бах. Бах. Бах.

Я встаю на соседний тренажер. Так, сосредотачиваемся на энергии, сердечном ритме и винтажной ленга.

Бах. Бах. Бах.

— Ты никогда не задумывалась… какой в этом смысл? — Шейла Бу смотрит сквозь