Миральде стало обидно – до неприятной горечи, сжимающей горло. И вовсе не потому, что маг обозвал ее дурой. Все было гораздо хуже: расфуфыренный индюк из Алларена покусился на один из немногих уголков в душе ведьмы, который не запятнали ни горести, ни бурые пятна пролитой людской крови. Этим пятнышком света была память о матери, ведьме, отдавшей свою жизнь за обитателей маленькой деревни.

– Моя мама не была припадочной, – обиженно пробормотала Миральда. В груди поднималась, клокоча, злость; ведьме вдруг захотелось как следует поджарить мага, так, чтобы вопил и бился в агонии, долго-долго, и чтобы кожа слезла пузырями, обнажая мясо… Она встряхнула головой, усилием воли отгоняя навязчивое видение и пытаясь привести в порядок мысли. Предстоял серьезный бой, и будет лучше, если она подумает о защите.

А Геллер спокойно наблюдал за происходящим, не предпринимая ровным счетом ничего.

«Я, видно, ошиблась в нем», – мрачно подумала ведьма, – «что ж, поделом. И мне, и им. Мы еще поглядим, кто кого».

И Миральда, порывшись в мешочке на поясе, извлекла связанные в пучок воробьиные перья и несколько волосков из конской гривы. Из этих компонентов можно было соорудить классическую Ловчую Сеть, в которой бы непременно застряло заклинание Витальдуса. Который, покончив с вступительным словом, перешел к делу.

Ведьма ощутила, как вокруг Витальдуса зарождается мощное поле Силы, смертоносное, испепеляющее.

Эх, где ее милые кусочки обсидиана?

Поле скрутилось в тугой огненный кокон – такой разворачивается настоящим огненным вихрем, остановить его трудно, но… Попробовать все-таки придется.

Иначе – кто спасет дэйлор, повинных только в том, что на их земле мир родит золото и камни?

Она зажмурилась. Лучше не смотреть, а просто ощущать. Тогда легче сконцентрироваться, а ей сейчас придется ох как нелегко…

Огненный кокон окончательно вызрел в пальцах мага, готовый сорваться, расцвести пламенным цветком, горячим языком лизнуть затаившуюся ведьму… И вдруг… Осыпался бесполезными искрами на жухлую траву.

Миральда открыла глаза. Бесчувственный, но живой Витальдус навалился на конскую шею, а Геллер неспешно прятал меч. Мгновенный бросок малой порции Силы – и ведьма поняла, что на затылке чародея вспухает самая обычная шишка. Геллер всего-навсего оглушил его, ударив плашмя мечом.

Значит, все-таки не ошиблась…

Она торопливо выбралась из развилки и в нерешительности остановилась под деревом.

– Иди, иди! – командор махнул ей рукой, – что бы ты ни делала, я не буду тебе мешать! Только… Возвращайся! Мое предложение все еще в силе!

Миральда откашлялась. Как бы ей хотелось, чтобы голос ее звучал звонко!

– Что ты ему скажешь? – сипло прокаркала она.

– Я что-нибудь придумаю, – Геллер пожал плечами и улыбнулся, – он мне ничего не сделает. Я же тень Императора, не забывай.

И, подхватив поводья вороного коня, он развернулся и медленно поехал прочь, то и дело поправляя в седле сползающего набок Витальдуса.

А Миральда поспешила дальше. Ведь у нее оставалось не так уж много времени.

* * *

– Так вот оно в чем дело, – тонкие белые пальцы Старшего перебирали пергамент, на котором Селлинор д’Кташин записал свое последнее признание, – я был просто слепым… Как думаешь, можем ли мы винить его, Шениор?

Они сидели на балконе д’Элома’н’Аинь. Две луны, Большая и Малая, отражались, как два глаза, в застывшем зеркале Поющего озера; серебрились лапы гигантских елей. Шениору было видно крыло дворца, и казалось, что сами стены источают мягкое жемчужное сияние.

– Не знаю, – просто сказал он, – я не знаю, как бы поступил я на его месте. Да и что теперь говорить об этом?

Старший качнул головой; его сапфировые глаза неотрывно смотрели на Шениора.

– Ты быстро принимаешь мудрость нашей земли. Жаль, что знамения не сулили тебе ничего хорошего… с самого начала.

Шениор передернул плечами. И ведь вовсе необязательно было старому вампиру напоминать об этом именно сейчас, когда он почти убедил себя в том, что все как-нибудь обойдется. И, чтобы перевести разговор в другое русло, завел речь об успешном походе Миртс.

– Лунный Цветок видела в людском лагере магов. Как думаешь, Учитель, чем это может угрожать Дэйлорону? И не можем ли мы нанести превентивный удар?

Старший, прищурившись, глядел на застывшее отражение двух лун.

– Император любит прятать парочку козырей в рукаве, в этом мы уже убедились. Три мага – сила небольшая, но слышал я, что людские чародеи рождаются все более могущественными. В то время как уже очень давно не рождались среди дэйлор маги, способные устроить вторую Огневую пустошь.

Он замолчал, все также глядя на озеро. Там, в аккурат между отражениями лун, вода всколыхнулась, и на поверхность всплыл бутон – огромный, размером с голову тритона. В воздухе поплыл тонкий, едва ощутимый аромат.

– Значит, ты не можешь сказать, чего можно от них ждать? – уточнил Шениор, – а если я попрошу отправить туда нескольких воинов, чтобы разделаться с магами?

Бутон лопнул – и на темную воду упали первые серебристые блики.

– Одна ведьма лихо управилась с моими куницами, – ответил Старший, – на что способны три чародея? К тому же, убей мы одних, вслед за ними явятся другие.

– Но что же тогда делать? – Шениор смотрел, как медленно раскрывается Лунный Цветок – целый шар тонких белых лепестков.

– Мы уже предотвратили роковую битву и освободили трон от предателя, – задумчиво прошелестел Старший, – армия не может бесконечно стоять у наших границ, они захлебнутся в собственных отбросах, начнутся болезни, боевой дух будет слабеть с каждым днем; появятся недовольные… Это чудовище пожрет само себя, нужно только время.

– А если они все-таки двинутся вглубь Дэйлорона?

Старший ухмыльнулся.

– Тогда мы встретим их под покровом леса, и людская армия истает, как кусок льда на солнце. Дэйлор нынче немногочисленны, но лес и воля Дэйлорона с нами. Люди в лесу – это жалкое зрелище, а тем более, в лесу Дэйлорона. Нам следует выждать, Шениор… Помни, что нет ничего драгоценнее жизней дэйлор. Их и без того слишком мало.

Он вдруг выпрямился в кресле и строго спросил:

– Что тебе нужно, Каннеус?

Шениор обернулся – и правда, на пороге балкона стоял, застыв в почтительном поклоне, первый министр.

– Мой король. Я только что получил донесение от стражей границ, что со стороны Огневой пустоши на землю Дэйлорона ступил человек. От него, конечно же, следовало избавиться, но я взял на себя смелость отдать приказ схватить его и доставить во дворец, где Ваше Величество могли бы его допросить. Возможно, он может быть полезен.

– Еще ни разу не ступала нога человека по священной земле, – нахмурился Шениор, – не много ли ты на себя берешь?