Стоят ли близнецы такого риска? После того грохота, что поднял «ученик», боевиков в этом районе скоро будет больше, чем жителей. Значит, надо кончать с Башмаками, по-любому. Кто выживет и сумеет унести ноги – тот молодец.

Я уже сравнивал дар с хорошо выдрессированным псом, покорным воле хозяина. Теперь задача была другая: этого пса раздразнить.

Тем временем события на площади принимали дурной оборот. Чувствительным натурам в Стрелке не место. Здесь не обращают внимания на крики о помощи, не зеленеют от ужаса, наткнувшись спозаранку на свежий труп, и не видят дикости в издевательстве сильного над слабым – будь то мужчина, женщина или ребенок. Академия тоже заведение не для слабонервных, но там все немного по-другому. Не думаю, что магистр Илиро наслаждалась жизнью, пока Дайне превращал ее в химеру. Хватало там и боли, и крови, и прочих гадостей. Но творилось все это в закрытой лаборатории, вдалеке от трепетных юных девиц, не желающих знать неаппетитных подробностей. Башмаки же наслаждались властью прямо и бесхитростно, на глазах у всех.

– Что вы делаете! – кричала Тианара, не замечая текущих по щекам слез. – Прекратите немедленно это… это… эту пытку!

Держись, девочка. Мне это тоже не нравится. Еще недолго, и эти уроды за все заплатят.

Но Башмаки и сами не собирались убивать «ученика». Вволю полюбовавшись его мучениями, они взмахнули руками, и зеленые искры понеслись навстречу фиолетовым, рассеивая неудавшийся контур. Погасить силу малец умудрился уже самостоятельно, а «учителя» разом обернулись к обвинительнице. Походило на то, что братья общались без всяких слов.

Щит рассыпался с коротким тихим звуком – словно стекло разбили. Ухватив чародейку за платье, Левый Башмак поднял ее легко, как соломенную куклу.

– Пусти! – рванулась Тианара.

Бандит, даже не шелохнувшийся от ее отчаянного усилия, пожал плечами и ленивым хлестким движением ударил девушку по одной щеке, затем по другой.

– Это на том берегу ты посвященная и наследница. А здесь ты – слабая беглая магичка, которой никто не придет на помощь.

Первым пробуждение моей силы почувствовал парнишка. Еще не очухавшийся после «урока», он тревожно заерзал, крутя головой, но, видать, слишком уж боялся своих «учителей», чтобы лезть с предупреждениями.

На этот раз все было иначе. Без надрыва, без отчаянных попыток сдержать внутри языки бушующего синего пламени. Спокойно, будто бы со стороны, наблюдал я, как наливается сиянием аура. Грозовыми проблесками молний сверкали в ней тонкие нити, наложенные целительницей: по мере нарастания силы они становились все менее и менее заметны. Когда дымка вокруг моего тела превратилась в равномерный ослепительный ореол, я различил вокруг еще один слой. Он был слабее первого и не имел четких границ – просто затухал вдали, как свет фонаря. Ощущался этот слой хуже, но я все же мог им управлять.

– Придет! – раздался ломающийся, пронзительный голос. – А ну пусти ее, гад!

Рыбачонок Лин воевал неумело, хоть и отчаянно. Но это ему не помогло. Не разжимая рук, Башмак отпихнул его, будто надоедливого щенка. Очутившись на земле, новоявленный спаситель не успокоился. Ведь полезет же по новой, мелюзга дурная… Впрочем, Башмакам было уже не до него: они наконец-то почуяли неладное.

– Эй вы, лапти драные! – окликнул я их, показываясь в проеме. – Сказали вам, пустите девчонку!

Вот мы и в расчете: теперь уже я показал Башмакам такое, что заставило их замереть, разинув рты. Бойцы тоже забеспокоились, видать, эманации такой силы не проходят незамеченными и среди обычных людей. Но до конца серьезности положения не осознали и дара речи, в отличие от главарей, не лишились. Один из них и озвучил общее мнение банды на происходящее:

– Что за ящеролюдовы дела? Это еще что за урод?

Я улыбнулся во все зубы, соскальзывая с окна на захламленную брусчатку:

– Дорожных дел мастер. Мостовые стелю, грязь с улиц убираю.

Опомнившиеся Башмаки попытались было швырнуться какой-то плетенкой – ее попросту растворило по дороге потоком чистой силы.

Повинуясь моей воле, облако сгущалось, окружая тела противников, собираясь в причудливые контуры спонтанных плетений. В отличие от прошлого раза, я делал все совершенно осознанно.

Голубые «факелы» вспыхнули одновременно – парни не успели даже закричать, оседая на мостовую облаками серого пепла. Остались девчонки, мальчик и Тианара с Лином. Братьев Башмаков с их бандой больше не существовало.

А еще остались боевики, уже спешащие к месту происшествия, и бурлящее облако силы, погасить которое обычным способом не стоило и пытаться.

Женщины не рвали волос по своим павшим покровителям. Красотка призывно подобралась, демонстрируя соблазнительные бедра, округлую попку и великолепную грудь, подчеркнутую тонкой талией. Эта точно не пропадет – будь слегка поинтереснее личико, так и вовсе бы далеко пошла. Другие, зная свою цену, куда более скромную, поглядывали в мою сторону с настороженным ожиданием.

– Проваливайте, – велел я.

– Чтоб твои звезды навсегда погасли! Будь ты проклят! – взорвалась полноватая простушка с опухшей скулой и большим синяком под глазом.

Чего-то подобного я и ждал. Да, они ненавидели свое жалкое положение шлюх при банде мерзавцев. Для деревенских с их строгими порядками это, наверное, еще худшая участь, чем для городских. Возможно, не по своей воле они здесь и очутились. Но какими бы уродами ни были покойные Башмаки, они давали пропитание и защиту, пусть и в обмен на унижение. Обретенная свобода оказалась куда страшнее былого рабства.

– Я сказал, убирайтесь.

Я не земной посланец Небесной Матери, чтобы брать на себя заботу о каждом, кто попал в беду. Не правитель княжества и не глава магической школы, способный изменить мир, сделав его менее черствым к несчастным и обездоленным. Да, я маг. И, кажется, очень сильный. Но и тут я связан по рукам и ногам нерушимыми законами, положенными самим мирозданием. Я не могу совершить чудо или сплести конструкцию, от которой наступит всеобщее счастье и благоденствие. Так чего же вы хотите от меня?!

Длинный язык магического пламени оказался действенным подкреплением слов. Убрались девчонки резво, хоть и умудрялись злобно шипеть прямо на ходу, а та, с синяком, и вовсе плюнула напоследок в мою сторону.

Я обернулся к мальцу, все еще стоявшему, яростно стиснув кулаки. Хвостатые звезды, ладно повторить дважды… Но трижды мне этого делать раньше не приходилось. Неужто с авторитетом бандитского главаря я утрачиваю и ценное умение убеждать?

– Ты! Чего глаза лупишь? Боевиков дожидаешься? Вали отсюда!

Парнишка прожег меня взглядом – что те спонтанные контуры!

– Он был моим учителем! – всхлипнул малец, размазывая сопли по грязному лицу.

– Совсем колеи разъехались, что ли? Какое «учитель», тебя самого чуть не пристукнули из пустой забавы! Уродом он был, вот кем.