Это был Баннермен, уже не в своей китайской личине, а тот Джон Баннермен, каким его впервые узнали Джилл, Анжела и спецагент, и узнали его даже чересчур хорошо во время своего предыдущего визита в Дом Дверей. Высокий, с крепкими руками и ногами, изрядно мускулистый, с массивной фигурой, широкой грудью и короткой толстой шеей, увенчанной красивой головой с прядями седины среди коротко подстриженных волос, с прямым носом и узким циничным ртом. В общем, «иностранные» черты лица, особенно темные глаза, ставящие неодолимые трудности при определении его национальной принадлежности – Баннермен не остался бы в толпе совершенно незамеченным. Но и не привлек бы слишком большого внимания. Во всяком случае, при первом взгляде.

Но стоило приглядеться… и его необычные глаза, казалось, никогда не бывали постоянного цвета, в то время как фигура могучего телосложения выглядела попросту слишком… слишком какой? Слишком хорошо сложенной? Сконструированной?

Иностранец, телосложение, сконструированный, завораживающий. Вот именно. Все это, вместе взятое, оставляло впечатление кого-то, кто завораживал. И несмотря на то, что его внешний вид был смоделирован с реального человека, in sum total[16], Баннермен казался чем-то иным, а не человеком.

Но только казался? Нет, конечно, не только; потому что Джилл и другие знали факты дела. И Джилл подумал: «Чертовски верно! Мы тебя знаем, Джон Баннермен. Ты не рождался на свет. Тебя создали, синтезировали, скопировали. Но лишь одному Господу Богу известно происхождение Сита, той гребаной твари, что внутри тебя!»

Конструкция-Баннермен стояла у ряда пультов управления, не похожих на приборы, которые когда-либо мог себе представить Джилл. Но будучи Джиллом, едва увидев все это, он понял: именно это и был центр управления узловой точкой. Это было сердцем Замка, сам синтезатор. И Сит-Баннермен спешил.

Его короткопалые руки быстро и суетливо двигались, почти не улавливаемые глазом над совокупностью светящихся участков, которые меняли цвет, прямо когда он давал инструкции в высшей степени сложному компьютеру. Джилл сознавал, что многие из основных функций могли быть приведены в действие телепатически, схоже с голосовой активацией приборов земного типа; знал, что это так, потому что однажды действительно взаимодействовал с этим самым компьютером. Но тогда-то у него имелись ключ и время «изучить» эту штуку; а с тех пор в нее ввели новую программу или «диск», и допуск стал ограниченным.

Но хотя он и не мог пока войти в эту новую систему, это еще не означало, что он не мог попытаться помешать воспользоваться ей кому-то другому.

Джилл посмотрел на свой автомат. Бесполезен – он либо израсходовал все патроны, либо не знал, как подготовить к стрельбе это незнакомое оружие. Те немногие выстрелы, которые он сумел сделать в «Китае», были подготовлены предыдущим пользователем. Да и Джордж Уэйт с Фредом Стэннерсли столкнулись с той же трудностью. Но Джек Тарнболл был нечто иное или некто иной. И он по-прежнему держал в руках свой автомат.

Спецагент очутился на ногах и тяжело двигался по странно упругому полу к Ситу-Баннермену, на ходу наводя оружие. Сит увидел его приближение и неистово замахал руками перед пультами. А затем вслед за последним, бешеным пассом ладонями над световыми участками он, пятясь, отступил от Тарнболла и оскалил зубы в рычании – дикой вспышке ненависти со стороны предположительно «высшего» разума!

Но в следующий миг весь «пульт» запылал пульсирующим красноватым светом, и рычание Сита превратилось в усмешку, а затем в торжествующий лающий смех.

И Джилл подумал: «Джек, если ты, собираешься стрелять в этого ублюдка, то, Христа ради, сделай это сейчас!»

Держи карман.

«Зал» удлинился, стал туннелем с текучими, многоцветными стенами, с Ситом и пультом из световых пятен на одном конце и группой Джилла – на другом. И туннель этот вытянулся, словно бесконечно длинная резиновая труба, унося Сита вдаль со скоростью взмывающего реактивного самолета! Так что даже если бы спецагент и выстрелил, его пули все равно не обладали бы такой быстротой, чтобы догнать отбывающего Сита, во всяком случае, если бы они тоже не обладали тем же ускорением; в каковом случае, они как раз могли бы таки настичь его. Но Тарнболл не стрелял.

И опередившего Джилла и остальных на несколько шагов спецагента это «растяжение» унесло ярдов на сто вперед, прежде чем он прервал погоню. А Сит продолжал стремительно уноситься, словно телеграмма по телеграфному проводу, становясь пятнышком, а потом точкой и, наконец, исчезая в туманной дали…

Еще миг, и этот невероятный туннель снова сократился, принося Тарнболла обратно к группе и возвращая «зал» к его первоначальному виду, только без пульта и Сита, с одними лишь вызывающими тошноту, беззвучно текущими стенами.

– Почему ты не стрелял в него? – Джилл так и кипел от ярости.

Но спецагент лишь сказал:

– Спенсер, ты наконец успокоишься? Я и не пытался стрелять в него. Не мог в него выстрелить. По той же причине, по какой не стрелял, когда он сидел в том своем липовом вертолете. У меня не осталось ни одного патрона. Последние я выпустил по тем красным солдатам. Вот и подумал, что лучше всего рассчитывать на попытку припугнуть, отвлечь его от того, чего бы он там ни делал у пульта. И, похоже, моя маленькая уловка сработала довольно неплохо. Но по той же теме: а почему ты не стрелял в него? И вообще никто из вас?

Джилл выглядел сконфуженным, равно как и Уэйт со Стэннерсли. С отвращением отбросив оружие, Джилл объяснил:

– Потому что я не знаю, как взвести эту штуку!

– У меня та же история, – уведомил их Уэйт. А Стэннерсли с несчастным видом неловко пожал плечами.

– Ну, Фред и Джордж, это понятно, – недоумевал Тарнболл, бросив взгляд на Уэйта и пилота. – Но ты? С твоим-то машинным чутьем?

– Я тоже встал в тупик, – сказал Джилл. – Но, видишь ли, они лишь с виду похожи на китайские автоматы. Их синтезировали вместе со всем прочим из того, что Замку известно о Китае.

– Нет, – поправил Кину Сун, – от мой. Мой голова. Мой дурной сны. Я знай – я не знай – автоматы. Не знай об автоматы.

– Его английский язык вернулся к изначальному состоянию, – отметила Миранда.

Джилл кивнул.

– Игра продвинулась дальше. Мы съехали по той «змейке» и пора снова бросать кости.

– Но кто же их бросил в последний раз? – Анжела все еще не понимала, как же они попали сюда.

– Сит, – объяснил Джилл. – Когда он сбежал из «Китая», а мы прокатились «зайцем», уцепившись за задний борт его грузовика. Полагаю, можно сказать, что мы сжульничали.

– Так значит, эти автоматы бесполезны для нас, – отбросил в сторону оружие Стэннерсли. – Дерьмо!

Но спецагент остановил его.

– Погоди-ка. Если синтезатор произвел эти автоматы из той малости, что знает о них Сун, то как получилось, что они не оказались такими же муляжами, как вертолет Сита? Я хочу сказать, ведь те китаезы из бункера палили как сумасшедшие! – Он подобрал оружие Стэннерсли.