Фай переполнена счастьем.

Разглядывая свою подругу, я чуть не врезаюсь в высокого худого мужчину, который только что вышел из кухни с тарелкой поджаренного хлеба.

– Ох, привет, Ричард! – бормочу я, удивляясь и быстро протискиваясь мимо него.

Черт, Эйдан не сказал мне о нем.

Но затем мы с Фай обнимаемся, плачем и так бурно беседуем друг с другом, что ни одна из нас не разбирает ни слова.

– Кстати, Джейми все еще здесь, – насмешливо подмечает Эйдан.

Я виновато оборачиваюсь. Джейми тоже изменился. Напряженное, осторожное выражение исчезло с его лица. С широкой улыбкой он обнимает меня.

– С тобой не соскучишься! Но, по крайней мере, Эйдан вернулся.

– После того как ты убедился, что он удрал! – я легонько стукаю его по плечу.

– Разве не здорово, что завтра мы вместе вернемся в школу? – кричит Фай, опускаясь на свое место и хватая поджаренный хлеб с тарелки.

Соколиный босс кашляет, и мой отец странно смотрит на Фай.

Я выбираю стул между Эйданом и ней и сажусь.

Он успокаивающе кладет руку мне на плечо.

Мне не хватает Sensus Corvi. Конечно, мы ненавидели строгое обращение и учителей. Какому ученику это по душе? Не считая издевательств в начале года, мы всегда считали себя сплоченным сообществом. Из-за наших даров. Сейчас нет специальных классов для их усовершенствования. С восстанием Ричарда мы, школьники, разбросаны по разным сторонам. Вороны потеряли свое гнездо.

И что для меня хуже всего: все частные средние школы с хорошей репутацией в Корке строго делятся на мужские и женские. Начиная с завтрашнего дня, Эйдан будет ходить в другую школу.

– Значит, ты тоже пойдешь в школу для девочек Крайст Кинг? – спрашиваю я, пытаясь придать голосу немного энтузиазма.

Фай смотрит на меня с открытым ртом. Затем ее глаза сужаются, и она опускает нож, которым только что размазывала мед на тосте.

– Вы еще не рассказали Эмц?

Я смущенно поглядываю на нее и на отца, который таращится на свою чашку так же сосредоточенно, как если бы он собирался гадать на чайной гуще.

– Честно говоря, я не уверен, понравится ли Эмме эта идея, – объясняет Ричард, который неловко крутит яблоко в руках, – Якоб хотел рассказать ей в первый школьный день, чтобы ей не приходилось сильно беспокоиться заранее.

– В чем дело? – с опасением спрашиваю я.

– Рич решил основать собственную школу для одаренных детей, – рука Эйдана скользит к моей шее. Языки огня ласково касаются кожи.

Моя голова резко поворачивается к соколиному боссу. Он кладет яблоко обратно на тарелку и приподнимается.

– Мы вдвоем должны, наконец, кое-что обсудить наедине. Не хочешь ли отправиться на частную экскурсию по будущей школе? – он достает брелок из кармана джинсов.

Никак не могу поверить в то, что только услышала. Я нерешительно киваю и иду за ним в прихожую.

* * *

Сначала мы не издаем ни звука.

Ситуация невольно напоминает мне о нашей первой встрече, когда он отправился со мной в другую страну, чтобы познакомить с Филлис и остальными соколами.

– Не все, что делал Фион, было плохим, – внезапно объясняет он, уставившись на улицу. Мы покидаем территорию Корка и идем по проселочной дороге.

Он редко называет Фаррана по имени, и еще реже его голос звучит нейтрально, без раздражения. Теперь что-то слышится в нем, очевидно, тоска.

– Знаешь ли ты, что он давал мне частные уроки?

Нет. Откуда? Чему мог научить Фион мантика?

– Как эмпат, он чувствовал, как сильно я страдаю от собственного дара, – Ричард улыбается и бросает на меня быстрый взгляд, – Фарран показал мне несколько психологических методов, чтобы справляться с ситуациями, на которые трудно повлиять. Кроме того, он экспериментировал с моими видениями, чтобы на меня внезапно не нахлынули всевозможные ложные образы. Фион – лучший наставник для таких людей, как мы, какого только можно себе представить. У меня никогда не получится заменить его для тебя и других учеников, причем даже приблизиться к его уровню. Ты, все они, будете скучать по нему. Я это прекрасно осознаю.

От его слов ком подступил к горлу.

Мы свернули с проселочной дороги и въехали в деревню Бларни.

Справа от нас на возвышенности располагается старая церковь, но Ричард едет мимо нее и следует по указателю к Бларни-Вуллен-Миллс. Перед большими коваными воротами стоят два охранника в форме, которые кивают ему, и электрические створки ворот открываются вовнутрь, за ними стоянка и большой комплекс зданий. Мы останавливаемся перед массивным трехэтажным домом из неровного кирпича и натурального камня. Бесчисленные окна, окаймленные белым, наталкивают меня на мысль, что внутри большие и светлые комнаты.

– Здесь не так помпезно, как в Sensus Corvi, но этого должно быть достаточно, – объясняет Ричард и выключает двигатель, – здание с интересной историей. На этом месте находилась текстильная фабрика с водяной мельницей, а затем отель с крупнейшими в стране магазинами типичных ирландских продуктов. Владелец обанкротился год назад, и с тех пор территория пустует.

Вечнозеленый плющ обвивает каменную часть здания, а клумбы, обрамленные короткими живыми изгородями, украшают вход. Рядом стоят стройные березы, тянущиеся ветвями к небесам. На ветке я вдруг вижу парочку воронов. Одна из птиц только что взлетела и теперь парит над стоянкой. Сердце так сильно стучит в груди, что я не могу ничего ответить сразу. Наверное, Рич неверно все воспримет.

– Это действительно твое добровольное решение. Пока что менее половины прежних школьников согласились учиться здесь, шок от закрытия Sensus Corvi и мой безрассудный подход к Фаррану нанесли немало вреда, мне неизвестно, получится ли когда-нибудь все исправить. Но у меня не было выбора. Такого человека, как он, трудно одолеть, – Рич нервно машет руками в сторону здания, – я представлял себе все немного по-другому. Например, спортивные площадки еще не закончены, но есть возможность тренироваться в ближайшем парке и…

– Спасибо, – шепчу я и борюсь со слезами, которые вот-вот прольются против моей воли.

– Мятеж не только приносит потери, но и дает возможность реализовывать новые идеи, – Ричард наклоняется ко мне и хватает меня за руку, – но мне нужны помощники, Эмма, а также надежные люди, у которых достаточно огня, чтобы разжечь искру энтузиазма у молодежи. Мне не хочется потерять сообщество студентов-воронов, – он чуть крепче сжимает мою руку, – Якоб и Эйдан уже пообещали оказать мне поддержку, но ты злишься на меня и отворачиваешься. Понимаю. Я не обязан тебе нравиться. Но подумайте о том, что мы можем превратить это место в школу, которая обучает не только талантливых детей, но и людей, которым мы доверяем. Благодаря строгому разделению подростков на обычных и одаренных, Фион разорвал на части целые семьи. Например, я все еще намерен спросить твою подругу Лиц сегодня, желает ли она провести год в этой старшей школе, рядом с Дэвидом. Кстати о нем, представь, каким бы учителем он стал? – Монтгомери смеется. – У меня нет другого нейрокинета, поэтому Дэвид собирается вмешаться в учебный процесс. Мне уже жалко его учеников.