– Где моя дочь?

– Пошли.

Джимми Малыш берет его за правый локоть и ведет по берегу. Когда они оказываются под пирсом, он говорит:

– Фрэнк со мной, я привел его. Он тут.

Из тумана, словно призраки, показываются люди с фонариками и револьверами. Их пятеро. Вся «Убойная команда» налицо.

Донни Гарт тоже с ними, хотя и без револьвера. Он протягивает руку, и Джимми Малыш подает ему кассету. Гарт проверяет ее и удовлетворенно кивает.

– Приведи мою дочь, – говорит Фрэнк.

Гарт поднимает и опускает фонарик. Минуты тянутся бесконечно, и наконец Фрэнк видит, как Джилл идет к нему в тумане. Рядом с ней Донна.

– Папа!

Похоже, она плакала, но держится твердо.

– Все будет хорошо, малышка.

– Папа…

Фрэнк крепко обнимает ее и шепчет ей на ухо:

– Иди. Стань врачом. Чтобы я гордился тобой.

Она рыдает, уткнувшись ему в плечо.

– Папа…

– Ш-ш-ш… Все хорошо. – Он смотрит на Гарта. – Я сделал копии. Они в депозитных ячейках по всему миру. Если что-нибудь случится с моей дочерью – нападет на нее грабитель, наедет на нее машина, упадет она с лошади, – надежные люди отдадут их в самые известные новостные каналы.

Джимми Малыш вопросительно смотрит на Гарта.

– Отпусти ее, – говорит Гарт.

– Послушайте…

– Заткнись. Я сказал, отпусти ее.

Джимми медлит, потом кивает Донне.

– Уведи ее отсюда к чертям собачьим.

Донна протягивает руку к Джилл, но та обхватывает отца за шею так, что ее не оторвать.

– Папа, они убьют тебя.

– Они не убьют меня, малышка, – шепчет Фрэнк. – Я же Фрэнки Машина.

Донна быстрым движением вкладывает револьвер ему в руку, после чего толкает Джилл на землю и сама падает на нее. Фрэнк стреляет Джимми Малышу между глаз, потом раздается второй выстрел, третий.

Карло успевает выстрелить прежде, чем пуля попадает ему в голову. Фрэнк валится, сбитый с ног ударом, и тотчас прицеливается в четвертого члена «Убойной команды», однако понимает, что упустил время.

Дейв все видит, но как бы в ореоле – на пирсе горят огни. Стрелять из лодки, даже когда в руках винтовка, не очень-то удобно, однако он стреляет и попадает между лопатками четвертого бойца «Убойной команды».

Фрэнк перекатывается по песку, направляет револьвер в грудь пятого парня и стреляет ему прямо в сердце.

Гарт бежит.

Фрэнк поднимается и бежит за ним.

Они оба немолоды, но Донни Гарт не прошел через то, через что в последние дни прошел Фрэнк, поэтому Гарт отрывается от Фрэнка.

Фрэнк понимает, что ему не настичь Гарта – но это ему, а не пуле. Он поднимает руку с револьвером, и вдруг острая боль пронизывает ему грудь, немеет левая рука. Поначалу он решает, что пуля все-таки достала его, но потом понимает, что это сердце разбивается, как волна. Он не может дышать, боль почти непереносима, но Фрэнк все же делает над собой усилие и стреляет, после чего с удовольствием смотрит, как Донни Гарт падает.

Фрэнк прижимает руку к груди и оседает на песок.

– Папа! – кричит Джилл.

Это последнее, что он слышит.

Дейв Хансен дожидается конца пресс-конференции сенатора.

Сенатор стоит на возвышении, сияя улыбкой, которая давно стала его торговой маркой, и спрашивает журналистов:

– Есть еще вопросы?

Дейв поднимает руку.

Сенатор улыбается ему и кивает.

– Вам известны ваши права? – спрашивает Дейв.

Сенатор в недоумении смотрит на него.

– У вас есть право хранить молчание, – говорит Дейв, приближаясь к возвышению.

Ребята из секретной службы преграждают ему путь, но Дейв показывает удостоверение агента ФБР, и они пропускают его.

– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, – говорит Дейв, заламывая руку сенатора и надевая на него наручники.

Камеры отъезжают, и ослепительный свет жжет Дейву лицо, но он не обращает на это внимание.

– У вас есть право на адвоката…

– Это нелепо, – возражает сенатор. – Это политическая…

– …если вы не можете позволить себе адвоката, – продолжает, ухмыляясь, Дейв, – он будет предоставлен вам бесплатно.

– За что я арестован?

– За убийство Саммер Лоренсен.

Он ведет сенатора сквозь толпу, потом к поджидающей его машине. Журналисты наседают на них, и это похоже на встречное течение. Дейв открывает дверцу, наклоняет сенатору голову, подталкивает его внутрь и захлопывает дверцу.

Сам Дейв садится впереди и приказывает молодому агенту жать на газ.

Дейв торопится.

Он уже пропустил Джентльменский час.

И ему не хочется опоздать на похороны Фрэнка Макьяно.

Людей собралось видимо-невидимо.

Фрэнка Наживщика любили.

Пришли рыбаки, серфингисты, юные бейсболисты со своими родителями, члены драматических кружков, юные футболисты и мамы футболистов, подростки, бросающие мячи в баскетбольные корзины, за которые заплачено Фрэнком, и много местных вьетнамцев.

Мужчины рассказывают своим сыновьям, как поймали первую рыбу на пирсе во время ежегодных соревнований, которые устраивал Фрэнк. Старые серфингисты делятся со своими женами воспоминаниями о том, каким Фрэнк был в далекие нескончаемые летние дни. А один из вьетнамцев, собрав вокруг себя детей, с упоением повествует, как Фрэнк встал на его защиту всего несколько дней назад.

Кого тут нет, обращает внимание Дейв, занимая место в первом ряду рядом с Пэтти и Джилл, так это членов Клуба Микки Мауса. Те, которых еще не успели арестовать, теперь в бегах, однако Дейв рассчитывает в ближайшее время схватить и их, так как им не хватит ни ума, ни ловкости скрываться долго.

Донны тоже нет. Она в предварительном заключении, но в любом случае ей хватило бы такта не прийти – зачем причинять лишнюю боль оплакивающим свою потерю дочери и вдове?

На гробу американский флаг. Фрэнк сам завещал, чтобы его похоронили в закрытом гробу – пусть друзья вспоминают его живым, а не восковым чучелом, вышедшим из-под рук владельцев похоронного бюро.

Дейв стоит, когда морские пехотинцы стреляют в воздух и горнист подает принятый при погребении сигнал.