– Как учёба? – обратил он её взгляд на закрытый учебник. Она опустила глаза.

– Я сегодня не могла учить…

– Теперь будешь дальше идти к своей цели?

Он вроде успокоил её словами, но его измученное лицо говорило о другом, и она неуверенно ответила:

– Да, я хочу…

Саша уловил нерешительность в голосе:

– Да правда, со мной уже ничего не случится! Я буду дома, под присмотром мамы. Буду писать тебе сообщения и больше не потеряюсь, обещаю! Моя малышка!

Эти слова были наполнены такой заботой и нежностью, что она поняла, как сильно хочет порадовать его своими успехами.

– Ладно, буду дальше идти к цели!

– Ну всё, я тогда побежал. Мне ещё начальнику показаться. А ты учись!

Надя проводила его, помогая открыть дверь, и удивилась, увидев, как за ней в ожидании чего-то стояли два мужчины и три женщины.

– А вы сюда? Почему не заходите? – окинула она всех взглядом.

– Не хотели мешать! – ответила самая бойкая женщина, и другие стали добавлять: – Увидели вас с Сашей в окошко. Решили подождать. Может, что случилось. Все только и говорят о его прогуле и о том, что ты к начальнику бегала. Разобрались?

Надя с Сашей переглянулись с улыбкой: «Ничего не утаить от коллег».

Саша побежал к начальнику, а Надя пропустила всех на склад, сразу загружая себя работой. Теперь жизнь её снова встала на рельсы, и она спокойно занималась работой, а вечером вождением и занятиями. Напряжение и волнение нарастали, дни и ночи сплелись в одно целое – изучение билетов, повторение, заучивание, обдумывание. Саша и Лёша продолжали отправлять ей сообщения, но ей совершенно не хотелось тратить время на общение по телефону. Она приходила домой поздно, уходила рано и всё свободное время проводила с учебником. Родители полностью взяли на себя домашние дела, но очень отвлекали её, когда ругались. Она совершенно не могла сосредоточиться и просто пережидала бурю, надевая наушники и слушая спокойную музыку.

Саша поправлялся, тем более что дома, где всё напоминало о любимой, восстановление шло быстрее. Он благодарил Бога за то, что у него была такая спасительница, залечивающая раны и боль на расстоянии. Он сходил в участок и написал заявление, узнав о том, что придумали двое нападавших. Это ему не давало покоя, хотелось наказать обидчиков по-своему, а не в рамках гуманных законов.

Через несколько дней сняли бинты. Находясь ещё на больничном, он хотел быстрее выйти на работу и снова начать занятия в зале, чтобы привести себя в нормальную физическую форму. Хоть без Нади туда не тянуло, но раз это пригодилось, то нужно было заниматься.

Мама, переживая за сына, чувствовала, что благодаря любви к своей девушке он смог выдержать все испытания и быстро шёл на поправку. Она посоветовала ему пригласить невесту на день рождения сестры: «Пусть входит в нашу семью, раз у вас такая любовь». Она согласилась отдать им свою комнату и помогать деньгами, если нужно будет. И даже была готова водиться с малышами, когда те родятся. Саша благодарил мать за понимание и поддержку, и ему казалось, что эта история принесла в его жизнь больше радости, чем страданий. Вопросы решались сами.

Свободный вечер в конце недели она решила провести с Сашей, чтобы не занял этот день Лёша. И заранее сообщила о своём желании любимому. Он, радуясь, что закончилась чёрная жизненная полоса, предложил ей поехать в ночной клуб, чтобы снова отрываться и целоваться. Она боялась за его здоровье, но он обрадовал, что всё зажило, а чуть заметные шрамы только украшали мужчин. Она поняла, что он выздоравливает, раз у него появилось чувство юмора, и согласилась поехать.

Она предвкушала, что они опять будут вместе танцевать, целоваться, обниматься и чувствовать друг друга, и ждала этот день как чудо.

Он заехал за ней вместе с Геной и его новой подружкой Олей на чёрной иномарке Эдика – одного из здоровых амбалов. Она села в машину и прижалась к любимому, ожидая взаимной нежности. Но он изредка целовал её и отворачивался к окну, погружаясь в какие-то тяжёлые раздумья. Гена с Олей тоже сидели тихо, иногда перешёптываясь с разных сидений. Её стало напрягать такое отношение и непонимание, и она начала думать, а не соврал ли он ей про драку и всё ли рассказал о случившемся. Видно было, что Эдик и Гена в курсе событий, и каждый был погружён в мысли. У неё стала пропадать уверенность в спокойной и безопасной жизни с таким мужем, как Саша, и она спросила:

– Что-то случилось? Может, нам вернуться домой?

– Нет. Всё нормально, – отмахнулся Саша, чем ещё больше задел её чувства.

Она попросила рассказать подробнее, что произошло в баре, и отчего все сегодня задумчивые, а он бесчувственен. Может, что-то утаивают? Он переглянулся в зеркало с Эдиком и жёстко запретил ей поднимать эту тему, не постеснявшись приструнить её как ребёнка при друзьях. Она замолчала в страхе, не узнавая его и не видя никогда в гневе, и больше не захотела вообще ничего спрашивать.

В клубе Оля держалась рядом с Надей. Для неё здесь все были незнакомы, она и Гену-то знала со вчерашнего вечера и просила Надю рассказать о нём. Но она его сама видела второй раз.

– Ты спроси у Саши. Он расскажет, потому что он всё сделает для меня и моих подруг, лишь бы мне было приятно, – была уверена Надя, но не знала, что в их дружной компании никто никогда никого не рекламировал. Все должны были догадываться сами, кто есть кто. И об этом сообщила ей Оля, передавая слова Саши.

«Совершенно не его слова, – подумала Надя, – но его стиль общения». Он умел сказать один раз так, что снова к нему уже не обращались с тем же вопросом. Надя пыталась расслабиться в танце вместе с пристающей к ней девчонкой, но ей не хватало Саши. Садилась рядом с ним за стол, но он её обнимал, слегка прикасался к щеке губами и продолжал разговор с другом, совершенно не проявляя к ней чувств.

Оля веселилась и выглядела довольной, очутившись в таком большом клубе с серьёзным парнишкой, от которого была без ума. Она сообщила Наде, что заметила, как сильно любит её Саша, и ей казалось, что и Гена сможет полюбить её так же крепко. Но Наде отчего-то захотелось ответить ей словами Лёши, что любовь проходит, и она длится всего несколько месяцев.

Она взглянула на Сашу, и осознала реальность происходящего. За несколько недель её обучения он охладел к ней, а это означало, что проходила любовь и спадала пелена с глаз. Он знал, что она его женщина, и уверенно отпускал её танцевать вместе с Олей, уже не ревнуя и совершенно не показывая, что скучает или любит. А отсюда напрашивался вывод, что жизнь с ним стала бы однообразной, рутинной в постоянном недостатке внимания. А ещё и денег.

Надя начала уставать от Олиного веселья, и почему-то ей сегодня совсем не хотелось танцевать. Она смотрела на Сашу и понимала: что-то произошло с их отношениями после того случая в баре. Видя его напряжение, уже боялась поцеловать и обнять. Она измотала себя мыслями о том, что происходит, ненавидя и прощая его одновременно. Ведь он должен был понимать, что это единственный день, когда она смогла отвлечься от учёбы, чтобы побыть с ним, а ему это было безразлично. В конце концов, она подошла к нему и твёрдо сказала: