— Да-а… Дозрели наконец. Ну что ж? Счастливого пути, как говорится. Но ты, Коля, проверь факт покупки билетов, а их отъезд проконтролируй лично.

— Будет сделано, Матвей Иваныч.

Когда Оськин ушел, Хозяин закурил (курил он очень редко, а на людях вообще никогда) и сказал:

— Сваливают! Сваливают москали… Но теперь-то уж — какая, на х…, разница? Теперь уже дело-то сделано.

* * *

В 11:45 человек Оськина зафиксировал факт приобретения Шустрым авиабилетов в кассах на улице Городецкого. Через свои старые связи в МВД Оськин быстро организовал запрос и выяснил, что господа Каширин, Обнорский и Повзло приобрели билеты эконом-класса на рейс №1139 компании «Air Ukraine», вылетающий в Санкт-Петербург 6 декабря в 11:25. Ну и скатертью дорога. Попортили вы тут нервы людям.

Вечером в квартире, где обитала питерская бригада, появился четвертый обитатель. Он пришел поздно, когда дом уже затих и вероятность встречи с кем-либо на лестнице или в лифте была минимальна.

Обнорский представил его («Кстати, как вас зовут?» — «Саша». — «Это, друзья мои, Саша».) личному составу. Объяснил, что Саша здесь находится нелегально, ни в каких разговорах не должно сквозить, что в квартире есть еще один жилец… Саша только скромно улыбался.

* * *

Обнорский огляделся по сторонам, запустил руку под бампер своей девятки и с изрядным усилием отодрал блочок «бипера» от металла. Пакостная штучка (новая модель, таких даже спец из СБУ еще в руках не держал), не издавала ни звука, но на самом деле распространяла радиосигнал, который соответствующая аппаратура принимала метров за триста.

Андрей повертел штуковину в руке, потом сунул ее под бампер дряхлого «Москвича». Судя по виду, «Москвич» стоит здесь уже год, а может — три, а может — пять… И уже навряд ли куда-нибудь когда-нибудь поедет… «Бипер» примагнитился к стали. Слухач в отеле «Премьер-палац», на которого возложили обязанности контролировать еще и сигналы «бипера», естественно, не смог засечь перемещение пищалки на полтора метра. Для него «бипер» как стоял под бампером «девятки», так там и стоит. И сама «девятка» тоже стоит на месте.

Обнорский тем временем вывел машину из двора и направил ее привычным уже маршрутом — в Таращу. Он вернулся поздно вечером, но слухач в «Премьере» поклялся бы, что Араб весь день не покидал квартиры. Он, слухач, постоянно фиксировал присутствие в квартире трех человек. Слышал реплики Родного и Шустрого, обращенные к Арабу, и слышал даже его ответы — невнятные, в виде междометий, но все-таки слышал.

По договоренности с Оськиным слухач должен был каждые четыре часа отзваниваться, сообщать новости. В полдень он доложил: информации — ноль. Все трое орлов сидят — работают. Изредка обмениваются какими-то репликами. Да еще телевизор, козлы такие, не выключают вовсе… Телевизор, конечно, мешает.

В шестнадцать доклад был такой же: пишут свой сраный отчет. Из квартиры выходили один раз: в 13:40 Шустрый предложил сходить пообедать. Родной поддержал, а Араб отказался… Ему пообещали принести пиццу сюда. И, действительно, принесли пиццу и пиво.

— Вот и все. Может, прекратим наблюдение, Николай?

— Слушай. Тебе за это деньги платят. Сиди и слушай.

* * *

Родиону неожиданно позвонил Краюха. Родя уже как бы забыл про старого вора. То есть, конечно, не забыл — криминальному журналисту не положено забывать своих персонажей. Но вор оказался персонажем эпизодическим, проходным… Таких в каждом расследовании бывает немало. И Родион просто перевел его из оперативного отдела памяти в архивный.

Краюха позвонил на «трубу», когда Родя аккурат закончил работу с толстой пачкой распечаток. Работа была сделана огромная, и Родион остался доволен результатами… Он откинулся в кресле, потянулся и шумно зевнул.

— Закончил? — спросил Повзло.

— Ага… — ответил Родя. Потом покосился на журнальный столик и добавил:

— Закончил главу про телефонные контакты Г.Г. Налил воды, развел пожиже — авось сожрут.

— Может, сходим пообедаем? — спросил Коля.

— Ага, пойдем… А ты, шеф, как? — обратился Родя к «Обнорскому».

В коридоре эсбэушник Саша пробурчал что-то нечленораздельное, но в целом отрицательное, должное означать: некогда мне. Не могу. Не хочу… Идите в баню! А впрочем, принесите пиццу.

— Ладно, — сказал Коля, — мы с Родькой тебе пиццу принесем и пивка.

Повзло и Каширин вышли в прихожую, в комнате остался работающий телевизор… Тогда-то и позвонил Краюха. Слава Богу, на «трубу». Родион звонку Краюхи удивился… Еще больше он удивился, когда вор сказал, что надо бы, мол, встретиться.

— Конечно, — сказал Родя убежденно, — конечно, надо встретиться… Да вот и не знаю — когда? Мы вроде бы работу свою закончили, через два дня улетаем… А что у вас такое случилось, Рудольф Николаич?

Буханкин крякнул и сказал:

— Улетаете? Работу закончили?

— Да вот… вроде как бы… А вы, наверно, привет Звереву хотите передать?

— Привет? — переспросил вор. — Ну конечно… Конечно, я хочу передать привет Александру Андреичу… А как же?

Родя почувствовал, что вор говорит что-то странное, что-то он, видимо, хотел сказать, но вдруг передумал… Передумал, кстати, потому, что уловил некую фальшь в словах Роди.

— Постойте, — сказал Родя. — Постойте, Рудольф Николаич. Я, кажется, начинаю нести какую-то хренотень… Крыша уже едет от этой бумажной работы. Вы сказали: нужно встретиться… Я готов, Рудольф Николаич. Я очень рад встрече с вами. Определите, пожалуйста, удобное для вас время и место… Простите мне мою бестактность.

Еще до того, как вор Буханкин ответил, Родион понял, что настроение Краюхи изменилось.

— Ваши извинения, Родион Андреич, принимаю… коли вас устроит, жду через час в том же кафе, где и в прошлый раз.

* * *

Тараща была тихой, мирной, белой… В девять утра народу на улицах почти не было. Те, что были, никуда не спешили. Куда спешить в этом припорошенном снегом тихом городке, где, кажется, остановились все часы? А если какие-то еще идут, то это по недосмотру. И надо бы за недосмотр спросить… да некому. Вились кое-где над домами дымки, изредка проезжала машина или телега.

Обнорский остановился возле кафе «Наталi», зашел и выпил чашечку кофе. Поговорил со знакомой уже симпатичной буфетчицей: как, мол, жизнь и что слышно? Жизнь в Тараще была, оказывается, «совсем непродвинутая»… А что, мол слышно?

— Так ничего не слышно… Хотя — ой, блин! — мужика недавно убили. Приезжий, из Киева, на шикарном джипе. Говорят, засекреченный разведчик. А убили его потому, что знает «тайну Горделадзе».

— Этот, пожалуй, знает, — согласился Андрей.

Он расплатился за кофе, позвонил Повзло и сообщил, что до Таращи доехал благополучно. Сейчас направляется на завод. Связь — каждые четверть часа.