в живот. Колдуна вырвало. Содержимое желудка было обильно сдобрено кровью из разбитых губ.

Больше до момента, когда его привезли в Хаддельгон и начали допрос, маг не произнёс ни слова.

***

Аглехас обернулся через плечо, услышав песню сразу нескольких горнов.

— Похоже, Лесткерм выстоял. Фэранфад победил.

Лекарь перевёл беспокойный взгляд на спутника, которому помогал идти, поддерживая под руку. Эррудун никак не выдал свои чувства лицом. Но оба они понимали, что если Изугар и не погиб в бою, то его ждёт казнь на городской площади.

Губы Эррудуна были плотно сжаты, а брови тяжело нависали над полуприкрытыми от усталости глазами. На нём была просторная белая рубаха, которую Аглехас откуда-то притащил взамен испорченной молнией. Плечо под рубахой он перемотал медицинским льном, от которого воняло смесью лечебных трав — Аглехас наложил компресс. И ничто сейчас не выдавало в Эррудуне командира армии, которой едва не удалось захватить Фэранфад в угоду тёмному магу. Скорее он был похож на жертву этой самой армии. И так оно в каком-то смысле и было.

— Идём. Найдём место для ночлега подальше от города. А завтра доберёмся до реки и поищем переправу. Если я правильно помню, то на другом берегу будет город — попробуем затеряться там как беженцы.

Эррудун ничего не ответил, только шумно выдохнул.

Двое мужчин поднялись на холм, а затем спустились и заночевали под ним. На следующий день они дошли до реки Эулон и на пароме перебрались в город Опдэри. Там их и в самом деле встретили как беженцев. Выделили по кровати в общей комнате с другими беженцами. Дважды в день кормили. А способностям Аглехаса быстро нашли применение. Но надолго в городе они не задержались. Когда Эррудун оправился от ран и окреп, они покинули Опдэри, никого не предупредив. И никто не знал, где теперь их искать.

Глава 8

— Повтори, пожалуйста, ещё раз, — попросила королева Гвелеста.

Даже спустя несколько недель после снятия проклятия она всё ещё оставалась слаба. Болезнь не выпускала её из цепких когтей. И потому королева Фэранфада всё так же большую часть времени проводила в покоях. Ради этого разговора она вылезла из постели и оделась. Она слушала доклад Ина, сидя на резном массивном стуле, что временно заменял трон. Однако Ину показалось, что Гвелеста переспрашивает не из-за болезни…

— Изугар Изан, — ответил первый советник. — Потомственный маг из рода Изан.

— А другие из его семьи? — королева нащупала на груди под одеждой амулет и зажала его между пальцами. Её голос звучал взволнованно.

Ин ответил не сразу. В памяти всплыли слова Дау Алланола: «Чаще других звучат имена Рифенлур и Эррудун». Если в том разговоре он не придал значения этому имени, то теперь знал наверняка, что Эррудун Изан стоял во главе армии своего брата. А ещё от Ина не укрылся жест Гвелесты. Советнику было известно, чей памятный подарок королева прячет под одеждой — ведь это он помог сохранить эту тайну. Потому Ин понимал: если королева узнает об Эррудуне, то это разобьёт ей сердце. С учётом её текущего состояния вполне может статься, что буквально.

— Он сознался на допросе, что был один.

И Ин не солгал. Изугар заявил, что больше не считает себя частью семьи Изан, как и семья не признаёт его. Всё, что он сделал, — лишь его воля и его заслуга. На вопрос об Эррудуне он ответил коротко: «У меня нет брата с таким именем».

— Но почему? Откуда столько жестокости?

— Изугар учился в коллегии. По словам архимага, он всегда интересовался запрещёнными практиками. Во время одного экспериментального ритуала, который Изугар проводил тайно, пострадал другой ученик. Семье Изан удалось поспособствовать тому, чтобы об этом не распространялись. Изугара в наказание всего лишь изгнали из коллегии и отослали из Хаддельгона.

— Значит, это его месть? — спросила Гвелеста.

— Нет. По крайней мере, он говорит иное. Он считает себя своего рода освободителем, который хотел справедливых и равных прав для всех магов.

— Но как ему удалось собрать вокруг себя такую огромную армию?

— В основном это были наёмники из Диффрин Исмуг и северяне, которым он заплатил, — сказал Ин. — Маги были отступниками или такими же изгнанниками, как сам Изугар. Они купились на те свободы, что Изугар им наобещал.

— Ясно… — задумчиво проговорила королева.

— Ваше величество, вы так и не определили наказание для него.

Королева прикрыла глаза рукой и долго молчала.

— Ты что-нибудь слышал об Эррудуне с тех пор, как?..

— Нет, я о нём не слышал, — уклончиво ответил Ин.

— Интересно, знал ли он… — едва слышно выдохнула королева.

— Прошу прощения, ваше величество, я не расслышал.

— Пусть Изугара отправят в заключение в Кархар. И никто не должен знать, что все беды на королевство навлёк бывший маг из коллегии, который родился и вырос здесь, в Хаддельгоне.

— Ард Моир знает — он обучал его в коллегии, — ответил Ин.

— Рассказывать об этом и не в его интересах тоже. Проследи, чтобы информация не разошлась дальше.

Ин покорно поклонился.

— Ваше величество, — начал осторожно советник, — вам ещё нужно определить наказание для меня.

— Ин, прошу, давай не будем об этом, — устало выдохнула Гвелеста.

— Ваше величество, я нарушил прямой приказ. Но главное, я нарушил законы королевства, и этого не скрыть. Я прошу лишь не наказывать сурово тех магов, которые мне помогали. Они думали, что действуют по королевскому указу.

— Ин, все сейчас празднуют и радуются победе над врагом. Людям всё равно не до публичных казней. А мне сейчас очень нужен надёжный помощник. Пожалуйста, давай отложим твоё наказание хотя бы до того времени, как я поправлюсь. И если это всё, то я хотела бы отдохнуть.

Ин молча кивнул и опустился на одно колено. Он уже знал, как следует поступить. Но королеве действительно требовалось время, чтобы набраться сил.

***

Улицы Хаддельгона были полны весёлого и счастливого народа. Тут и там простые прохожие похлопывали друг друга по плечам. Те же жители, что имели хоть чуточку большую стать, чуточку дороже камзол и чуточку плотнее набитый кошелёк, деловито пожимали друг другу руки, гнушаясь всякого рода панибратства. Молодые парни целовали девушек. Девушки целовали парней. Собаки радостно облаивали всех, невзирая на возраст, достаток и половую принадлежность. В скверах и на площадях пиво, эль и вино разливали из бочек и почти задарма. Музыканты и акробаты вышагивали прямо посередь улиц.

Случайный путник, забреди такой в город, мог бы подумать, что в столице проходит ежегодный праздник окончания лета. Или карнавал по случаю большого урожая ячменя.