– Зато правильное направление для неправильного использования! – заявила Баи-ра, и я с ней была целиком солидарна.

– Злые вы! – обиделся демон, ернически стреляя выразительными глазенками. – Я к вам со всей, понимаешь, бюрократической сущностью, вот, даже бумагу принес… много! А вы?.. Ничего-то вы не понимаете! – И ушел относить свою макулатуру обратно.

– Итак! – Я снова вернулась к своему барану, баранеющему во дворе. – МНЕ очень нужна твоя помощь!

– Моя помощь нужна многим, – дипломатично заметила шаманка, помешивая в котле аппетитное душистое варево – кажется, овощное рагу.

– А я вообще безвозмездно могу любую помощь оказать! – проявилась в воздухе морда демона, словно Чеширского кота.

– Молчать!!! – слаженно, на два голоса подали мы команду.

– Да молчу я, молчу! – заверил нас Аластор, получив в нос веником. Пробурчал: – Это вам, мадам, потом зачтется, как вклад в отопительную систему!

– Что я должна сделать, чтобы ты мне помогла? – приступила я к делу, то есть взяла быка за рога, а Баи-ру за штаны.

– Девочки, – снова появился демон. – Я, конечно, могу и помолчать, но там ваш мужик пытается примерить на себя сан мученика и для этого тихо отдает концы и пробует врезать дуба. Кстати, очень часто упоминает тебя, Джул, простым, незатейливым, ласковым словом.

– Никос! – выдохнула я и поскакала подстреленной козой.

Он уже не столько сидел, сколько валялся на траве. И он плавился от высоченной температуры. На простуду из-за легкой одежды и малоподвижности на фоне сырого и довольно холодного по ночам осеннего горного климата наложилась аутоинтоксикация. Попросту говоря, без воды организм начал отравлять сам себя и пошли полегоньку отказывать почки.

Чудесно! Просто блеск! Лучше не бывает!

«Спозаранку рано-рано тут сцепились два барана!» – или как там звучал тот детский стишок?! Один уперся рогом и хочет получить помощь, другая не собирается ее оказывать… а между ними я!

А эта полудохлая сволочь пялилась на меня… со словами:

– Джул… – И улыбалась! УЛЫБАЛАСЬ!!!

Я всхлипнула от обиды и несправедливости происходящего:

– Ник, не дури, вставай немедленно! Ник, срочно позвони Йоргосу! Нет, сразу Аристарху! НИК!!!

– Джул… как здорово, что ты пришла…

Глюконавт хренов! За что мне все это?! За что?!!

Я еще раз присмотрелась повнимательней: сволочной недодемоненыш прав. Никос действительно сгорал. Стресс, длительное пренебрежение собой, внутренний отказ жить… Как же все хреново!

Я сидела и плакала, а муж меня утешал:

– Не плачь, Джул! Все будет хорошо. Ты получишь от меня свободу… не плачь!

Ой, какое клевое утешение! Прямо сейчас вся растаю от нечаянной радости!

Я всхлипнула.

– Молчи! И без тебя тошно! – Зашла ему за спину и начала сцеживать все, что было у меня в сухом остатке – крохи того, что давало мне последнюю призрачную жизнь. Все пригодится, чтобы подпитать Ника.

Аластор тоже не сидел без дела – пошел бессовестно шантажировать крепко упершуюся шаманку. И не скажу, чтобы безуспешно. Как говорится, где ангел не поможет, там демон подсобит.

– Мадам! – Демон сотворил из воздуха терновый букетик с лиловато-зеленым просверком чертополоха. – Разрешите преподнести вам в знак нашей дальнейшей продолжительной дружбы и сотрудничества!.. Потому что вы своим упрямством уморите этого еще более упрямого ангела – и за это вам мое гран мерси!

– Ты что плетешь, пятирукий? – презрительно сплюнула Баи-ра. Ощерилась. – Мы никогда не будем сотрудничать! Я не по вашему ведомству!

– Будем! – убежденно сказал Аластор, прибавляя к букету кактус и плитку шоколада, произведенного в неизвестной стране в неопределенное время. – Вам сейчас удастся то, что не удалось самой Джул – вы отправите прямиком ко мне на родину Никоса Казидиса! А за ним, как нитка за иголкой, потащится и сама Джул, которая сейчас безуспешно пытается воскресить вот ЭТО, лежащее под вашими окнами. Так что примите мои поздравления и заверения в глубочайшем почтении!

– Облезешь! – зловеще сказала шаманка, рванув из дому.

Летящей походкой Баи-ра приблизилась к нам. Наклонившись, приподняла Никосу веко, посмотрела склеру. Фыркнула. Потыкала пальцем его живот.

Никос что-то вякнул, она величественно этот «вяк» игнорировала. Обошла моего мужа со всех сторон. Присела рядом с ним. Еще раз внимательно оглядела обессиленного Ника и практически истаявшую меня и щелчком пальцев влила в нас часть своей силы.

Будто хлынул поток, теплый и приятный. Я зажмурила глаза, напиваясь им досыта. Жаль, не хватит надолго. Человеческая сила, к сожалению, в нас не живет и не усваивается. Так, обманка. Чистой воды иллюзия.

Знающая ядовито заметила незваному гостю, который, как общеизвестно, хуже злых команчей, заезжего англичанина или даже татарина:

– Ты, конечно, редкая сволочь, негодяй и потаскун, каких свет не видывал… И вообще – какая-то деталь у тебя в организме заметно лишняя. Но уж очень за тебя просят, а потому – не хочу, но помогу…

И начала помогать…

Достала телефон, позвонила Йоргосу и вставила тому фитиль. До самого горла.

Через пять минут наблюдатели с дальних подступов пригнали рысцой, чтобы донести Ника до хижины.

Еще через десять появилась чуть ли не реанимационная бригада во главе с Ари. Сумку у них шаманка забрала, самих реаниматоров послала. Коротко, национальной индейской тропой. По самому дальнему маршруту. И поманила дробовиком в светлое будущее.

Благо Никос был пока в сознании и послание устно продублировал. Шепотом, но куда более эмоционально, а главное – внося недостающие элементы уже греческого колорита.

Так что капельницу с глюкозой Нику и детокс с антибиотиком ставила и вливала – понимайте в любом порядке – уже Баи-ра. Лично.

Характер у шаманки оказался прескверный. Ругала она Никоса знатно. В голос крыла на все корки, когда поила отваром трав с медом. Бранила, когда обтирала и лечила начинающуюся пневмонию. Давала Нику хорошую взбучку, когда красочно выражала свое отношение к его стилю поведения.

Поносила разными нехорошими словами, пока без посторонних глаз тренировалась каждый вечер на заднем дворе. За глаза чихвостила, когда по знакомому маршруту делала забеги туда-сюда – от избушки до палаточного лагеря и обратно. Хулила хитрозадого грека, когда доила козу и когда колола дрова. Поминала метко и неустанно, засыпая и просыпаясь.

По-моему, из Баи-ры за короткое время вывалился целый ругательный мешок! Да, забыла уточнить – эта вредная особа честила не только Казидиса – нет, она ругала постоянно нас троих!

В результате ее подрывных действий у нас развилась стойкая икота.